Не бери в голову
Шрифт:
А пока ему вручили его первый главный приз в сложной викторине под названием жизнь. Когда он взглянул в подарочную упаковку в виде розового одеяла с белыми кружевами отворотов, он увидел, что из-за этих белоснежных отворотов на него с интересом взирают черные как маслины глаза и как бы спрашивают: «А кто ты такой?»
Михаил Макаров вспомнил ту ситуацию с «выбором» на распределении, когда через пять лет сидел в коридоре 10-го управления Министерства обороны СССР, куда он прибыл тоже для своего рода распределения, но на этот раз для поездки в загранкомандировку,
Один за другим выходили молодые офицеры после собеседования, и сидящие в коридоре, ждущие своей очереди, спрашивали:
– Ну, что? Куда?
– Афганистан.
– Афганистан.
– Афганистан.
Шел 1982 год. Война в Афганистане в самом разгаре. «Похоже, здесь не предлагают даже Алтай», – подумал Михаил. «Ну да. Это же загранкомандировка. Сейчас мы нужны уже не на Алтае, а в Афганистане. Тем более, дело добровольное. А что делать? – рассуждал он. – Как жить? Как содержать семью? Надо как-то выбираться из этой нищеты. Афганистан, так Афганистан».
– Макаров, – раздался голос офицера, вызывающего для собеседования. «Я пас», – пришло в голову Михаилу, а ноги сами встали и понесли в кабинет. Войдя, он представился. Сидевший за столом полковник предложил сесть, а сам читал бумаги, видимо, его документы, лежащие на столе. Минуту-другую оба сидели, молча. Наконец, полковник оторвался от бумаг и взглянул на Михаила.
– Так вы работаете в в/ч 10 465? – уточнил полковник.
– Так точно.
– У меня там есть очень хороший друг. Полковник Круглов. Мы вместе повоевали во время арабо-израильской войны 1973 года. Вы его знаете?
– Так точно. Он преподает у нас в училище вооружение самолета, – ответил Михаил.
– Передавайте ему привет.
– Спасибо. Обязательно передам.
– Ну, что? Куда хотите поехать? – спросил полковник, отложив бумаги. – Есть Индия и Эфиопия.
(– А как же Афганистан? – чуть не вырвалось у Михаила.)
– Но я сразу скажу, – продолжал полковник, – в Индию нужны только два переводчика, а в Эфиопию 12. Кроме того, Индия оформляет документы год, а может, и дольше, а в Эфиопию вы уже через три месяца уедите.
– Мне бы конечно не хотелось долго ждать, – сказал Михаил.
– Ну, тогда Эфиопия, – подвел черту полковник.
Он был прав в том плане, что ждать долго не пришлось. Через три месяца Михаилу Макарову пришел вызов, и он начал собираться в дальнюю дорогу. В этот раз кроме родителей ему предстояло надолго расстаться еще с двумя дорогими ему людьми: женой и дочерью.
Глава 2. Железный занавес приоткрывается
Михаил прибыл в Москву поездом за две недели до вылета в Аддис-Абебу. Всем отъезжающим должны были сделать прививки от желтой лихорадки и от холеры, и, кроме того, провести инструктаж.
На это время Михаила приютили дядя и тетя Лены, проживающие в столице. В тот мартовский вечер, когда Михаил позвонил в дверь квартиры, где проживали дядя
– Так ты куда едешь? – спросила тетя Тоня.
– В Эфиопию.
– Шпионом будешь работать? – продолжила она, улыбаясь.
– Вы наверно тоже насмотрелись «Семнадцать мгновений весны»? Нет, просто переводчиком в группе военных советников, – ответил Михаил.
В это время в дверь позвонили, и тетя Тоня пошла открывать. В прихожей раздался приятный баритон дяди Бори. Миша встал и вышел в прихожую. Дядя Боря снимал элегантное пальто мышиного цвета. На нем был красивый темно-серый костюм, белоснежная рубашка и строгий галстук. Дядя Боря работал в каком-то важном ведомстве. На полу рядом с ним стоял кожаный портфель, с которым, по-видимому, он ходил на работу. «Наверное, носит домой документы, чтобы поработать», – подумал Михаил.
– А, привет Михаил, – сказал он так, как будто они только вчера расстались.
– Здравствуйте, дядя Боря.
Они обменялись рукопожатием. Слегка покрытые сединой волосы, аккуратно зачесанные назад, здоровый румянец мартовского вечера на щеках и довольная улыбка говорили о том, что человек доволен, если не всей своей жизнью, то, как минимум, прожитым днем. Привычно переобувшись в домашние тапочки и прихватив с собой портфель, дядя Боря прошествовал на кухню.
– Ну, садись, рассказывай, куда собрался? – спросил дядя Боря, ставя портфель на стол и вытаскивая бутылку «Столичной» и несколько банок каких-то консервов, которые Михаилу ничего не напоминали из того, что он привык видеть.
– Вот в Африку собрался. Представилась такая возможность, – кратко пояснил Михаил, усевшись за кухонный стол.
– Бечя, ты бы сначала переоделся, – раздался голос тети Тони.
– Одну минуту, – извинился дядя Боря и исчез в спальне. Через несколько минут он вышел в кухню в спортивном костюме. Тетя Тоня уже ставила на стол приборы, а из кастрюли доносился дурманящий запах пельменей.
– Курица, порежь-ка нам огурчик, – попросил дядя Боря, открывая бутылку «Столичной».
Миша, посмотрев на стол и не увидев никакой курицы, сначала не понял что к чему.
– Курица, а что у нас на ужин? О, пельмени. Замечательно.
Миша переводил взгляд с дяди на тетю и обратно, едва сдерживая готовый вырваться наружу смех. «Бечя» и «Курица»! Вот это да! Миша слышал разные клички и прозвища, на которые люди откликались, но таких никогда не слышал. По всему было видно, что прозвища устраивали обе стороны, поскольку и дядя и тетя с готовностью на них отзывались.
Тетя Тоня вытащила из холодильника банку с огурцами, а дядя, тем временем, открыл одну из консервных банок, которую он извлек из своего волшебного портфеля. При более близком рассмотрении Михаил увидел, что это была сельдь в винном соусе.