Не берите в руки меч (Повесть в рассказах)
Шрифт:
Омоновец поднял ствол автомата, второй прыгнул к Дмитрию сбоку. Но Храбров уже перешел в состояние более высокого уровня реализации физических возможностей и превратился в эфемерно-текучую тень.
Шаг – тусклый блик меча – удар!
Еще шаг – тусклая молния – удар!
И оба автомата лишились стволов, снесенных лезвием меча.
Оторопевшие парни в пятнистых комбинезонах отступили, тупо глядя на свое укороченное оружие.
Зато в бой вступили качки в черном, начавшие стрелять в стремительно перемещавшуюся тень.
Северцев
Он метнулся вперед и полоснул мечом по шее ближайшего верзилы в черном, в последний момент все же слегка изменив направление удара – интуитивно, подчиняясь остаткам разума, почти заблокированного «волей» меча.
Лезвие легко вспороло ткань пиджака, вошло в плечо парня. Он с воплем выронил пистолет, отскочил, зажимая другой рукой глубокую рану.
– Контролируй удар! – крикнул Дмитрий, выбивая из руки другого верзилы пистолет. – Не увлекайся!
К ним уже бежали другие омоновцы, начиная стрелять на бегу. Пули заскакали по асфальту и бетонным бордюрам, продырявили борт «Фольксвагена», попали в другие машины, стоящие во дворе.
Монах, отскочивший к акации, поднял свой посох, направил острие на Северцева. С острия сорвалась извилистая сиреневая молния, ударила в грудь Северцева, точнее, в лезвие меча, которое он успел подставить, двигаясь так же быстро, как и Дмитрий.
Произошло нечто вроде короткого замыкания: фонтан искр, треск, вспыхнуло и прянуло во все стороны, расширяясь, кольцо радужного света. Руку Северцева снова свела судорога. Монах закричал, отбрасывая задымившийся посох:
– Стреляйте! Уйдут!
Выстрелы затрещали с новой силой.
Бедро Северцева обожгла пуля. Он с трудом ушел от неприцельной автоматной очереди, отрубил ствол пистолета, направленный на него, вместе с пальцем на курке, удивляясь легкости и мощи меча. Вонзил острие в бок громилы в черном, нырнул на землю, спасаясь от еще одной очереди из автомата.
Страха не было. В душе бурлили злой азарт и ярость, подпитываемые – он это чувствовал – мечом.
Выпад, вскрик, падение тела…
– Назад! – крикнул Дмитрий. – В машину!
Северцев хотел опустить меч – и не смог! Ладонь словно прикипела к рукояти, закостенела, подчиняясь не хозяину, а воле оружия, диктующего свой образ жизни. Точнее – образ нежизни! Меч не слушался его, наоборот, он диктовал условия и ритм бытия, он указывал – что делать в каждое последующее мгновение!
– Отпусти меч!
Северцев услышал крик, но не остановился.
Выпад, вскрик, падение тела…
Прыжок, перекат, удар, вскрик…
Прыжок, свист ветра в ушах, чье-то
Еще один прыжок, удар – искры веером – лезвие нарвалось на такое же встречное движение меча! Другого меча! За которым вспыхнуло во мраке лицо Дмитрия!
– Бросьмеч!
Северцев отклонился в сторону, нырнул под руку Храброва, ударил вразрез – снизу вверх – и тут же обратно, движением хвоста скорпиона. Еще один фонтан искр! Меч наткнулся на лезвие второго меча, не менее быстрого и уверенного.
– Бросьмеч!
Северцев сделал шаг в сторону, змеиным движением выбрасывая меч по волнообразной кривой вперед и вниз, ударил!
Боль в плече, в голове, в сердце, судорога, искры из глаз…
Н-е-е-е-т!
Последним усилием сознания он все-таки выпустил меч из руки!
И погас! Как выключенный фонарь! Темнота обрушилась на голову девятым валом…
Кто-то дернул его за руку:
– В машину!
Он слепо повиновался, ничего не видя. Споткнулся, еле удержался на ногах, врезался головой в ребро дверцы. В глазах запрыгали искры и цветные пятна, зато душу отпустила ненависть, восстановилось зрение, ожил слух. Стали слышны крики, выстрелы, команды, вой приближающейся милицейской сирены.
На плитах двора возле машин лежало несколько тел.
У Северцева перехватило дыхание. Только теперь он осознал цену, заплаченную противником за его манипуляции с мечом.
– Я их!..
– Выживут!
Дмитрий прыгнул на сиденье машины, включил двигатель.
Монах с посохом вывернулся откуда-то из-за детской горки, ткнул посохом в «Фольксваген». Но машина прыгнула вперед, и разряд необычного оружия пролетел мимо.
Во двор въехали два джипа с мигалками, из них начали выскакивать бойцы ОМОНа в пятнистых комбинезонах и касках. К ним подскочил командир первой группы и принялся яростно жестикулировать, тыкая пальцем в сторону маневрировавшего «Фольксвагена».
Северцев, все еще заторможенный и вялый, все же нашел силы выпрямиться и достать из бардачка нож. Но его инстинктивный порыв защититься опоздал. «Фольксваген» с визгом шин сшиб омоновца, вырулил в арку. По корме машины сыпанули пули, разлетелось на брызги заднее стекло.
– Пригнись! – бросил Дмитрий, поворачивая на улицу. Резко затормозил, так что Северцев ударился лицом о приборную панель. Дорогу перегородил микроавтобус, из которого посыпались горохом все те же пятнистые фигуры с оружием в руках.
– Десантируемся! – выскочил из машины Дмитрий, держа в обеих руках по мечу.
Северцев выпал с другой стороны, побежал, ковыляя, вслед за другом. Они свернули за угол, пересекли тротуар, газон, перепрыгнули через ограждение тротуара и бетонную тумбу. Омоновцы топали сзади, гремя ботинками, не решаясь открывать огонь, чтобы не задеть случайных прохожих, шарахающихся от бегущих.
Рядом притормозил фургончик «Скорой помощи», опустилось боковое стекло водителя.
– Садитесь, быстрей!