Не бойся Адама
Шрифт:
– В Южной Африке?
– В первое время да. В семьдесят третьем году он пробует силы в области грузовых авиаперевозок, приобретая компанию, которая до сих пор остается его талисманом, – «Груз Эйрлайнз». Это время марксистских переворотов в Анголе и Мозамбике. Похоже, что его компания участвовала не в одной секретной операции южноафриканских спецслужб. За четыре года Маклеод заработал такую кучу денег, что смог купить частную компанию в Соединенных Штатах. Потом стал вести дела в странах Карибского бассейна
– А, так это он! Я не думала, что это тот самый тип, который стоял у истоков революции в авиационных тарифах. О нем была программа по телевидению. Похоже, он сказочно богат.
– Он и есть. Он всегда держал нос по ветру. Его главный талант – умение диверсифицировать бизнес. Он не ограничился одной авиацией, а стал вкладывать деньги в другие отрасли: энергетику и недвижимость, направил колоссальные средства в строительство на побережье Карибских островов, на Родосе, а после окончания войны и в Мозамбике.
– Отлично, Александер, – прервал его Барни. – Я полагаю, всем все понятно. Он стал миллиардером. Теперь скажи нам, где тут связь с нашим делом, если не считать его контактов с Фричем.
– Я вместе с Тайсеном работал над досье той девчонки которая разгромила лабораторию Рогульского.
– Жюльетты?
– Да. Я попросил Тайсена кое-что проверить. Она покинула Францию двадцать третьего марта, однако, по документам иммиграционной службы Соединенных Штатов, въехала в Америку только шестого апреля. Чтобы понять, где она могла быть все это время, мы подняли списки пассажиров авиакомпаний. Выяснилось, что в Штаты она прилетела рейсом не из Франции, а из Южной Африки, точнее, из Йоханнесбурга.
На лицах присутствующих появились улыбки. Для оперативных сотрудников Александер всегда оставался чиновником, способным лишь подшивать бумаги, а у него оказался несомненный талант следователя.
– В Южной Африке непросто узнать, куда она ездила. Вероятных мест слишком много. Мы положились на свое чутье и присмотрелись к частным фирмам, совершающим рейсы из Йоханнесбурга. Интуиция нас не подвела: двадцать четвертого марта утром Жюльетта зарегистрировалась на рейс «Груз Эйрлайнз» в Шимойо в Мозамбике. Вернулась утром пятого апреля. В обоих случаях она летела единственным пассажиром.
Последняя фраза Александера была встречена восторженными восклицаниями.
– Надо допросить Маклеода! – сказала Керри.
– Где он сейчас живет?
Александер с огромным усилием согнал с лица выражение полного удовлетворения. Чтобы взять себя в руки и сдержать наворачивающиеся на глаза слезы, он снял очки и стал протирать их галстуком.
– Постойте, – сказал он немного сдавленным голосом. – Я еще не все сказал.
Он
– Года три назад Маклеод удалился от дел, доверив управление состоянием надежным сотрудникам. У него есть единственный ребенок, дочь Карлотта, которую он обожает. Она родилась от его брака с итальянской графиней, который продлился всего пару лет. Карлотта живет на широкую ногу в Хьюстоне, Париже и Санкт-Петербурге. Он не подпускает ее к делам, но выплачивает щедрое содержание и потакает всем ее капризам. Она ведет себя по меньшей мере неблагодарно и даже не хочет носить его имя, называя себя баронессой де Кастельфранко по имени рода своей матери. И все же Маклеод любит ее до безумия.
– А сам-то он где? – повторила вопрос Керри.
– Живет недалеко от Женевы затворником на своей вилле. У него практически нет контактов с внешним миром.
– С какого времени? – спросил Поль.
– В конце две тысячи третьего года он перенес что-то вроде депрессии. Сорвал целый ряд важных сделок. В деловой прессе появились тревожные статьи. Потом вернулся в норму, принял меры к тому, чтобы бизнес развивался без его непосредственного вмешательства, и вот тогда-то обосновался в Швейцарии.
– Иными словами, он в добровольном заточении около двух лет? – уточнил Поль.
– Что-то вроде того.
– Как раз в это время Хэрроу расстался с «Одной планетой» и стал разрабатывать свой план.
– Я хотел, чтобы вы сами пришли к такому выводу, – скромно сказал Александер.
– С тех пор он никого не принимает?
– С ним нельзя связаться, он никому не назначает встреч и абсолютно никого не принимает. С ним контактирует только охрана.
– Он как-нибудь объяснил свое удаление от мира? – спросил Барни.
– Никак. Известно, что он страдает каким-то хроническим заболеванием. Что-то вроде вялотекущего рака костей. Он держится только на химиотерапии, которая лишает его сил. Напомню, что все это только слухи.
Полученная информация повергла присутствующих в оцепенение. Каждый напряженно думал. Раньше все стремились высказать свои соображения, но теперь, когда Барни предложил начать обсуждение, никто не попросил слова.
– Итак, – подвел итог Барни, – этот Маклеод явно финансирует предстоящую операцию, но никто не имеет к нему доступа. В вопросе о том, где она будет проводиться, мы почти не продвинулись. Есть лишь три ориентира: Индия, Китай и Бразилия. Это слишком большой разброс.
– Если только они не намерены нанести удар одновременно в трех странах, – предположила Марта.
– Если бы мы обладали возможностями ЦРУ, то могли бы установить слежку за всеми тремя типами, – высказала Тара то, что тревожило всех. – Но до этого нам далеко…