Не бойся, тебе понравится
Шрифт:
– Уходи, - едва слышно, но так неумолимо твёрдо.
Стеклянные глаза смотрят сквозь меня, грудная клетка ходит чуть чаще, чем должна бы.
– Ты не обязан со мной делиться, но если что, я готова выслушать...
– предпринимаю ещё одну попытку, но и она терпит позорное фиаско - он просто размазывает меня взглядом.
– Не твоё дело. Уходи, я сказал.
Буквально столбенею, не в силах сделать даже шаг. В уголках глаз собирается жгучая влага, подбородок мелко трясётся.
На секунду кажется, что при виде такой моей реакции его
Накидываю на голову капюшон и пулей несусь прочь, только не на территорию универа, а в обратную сторону, к автобусной остановке. Подальше от него!
Умом понимаю, что домой мне нельзя никак - сегодня важная лекция, но обратно я тоже не хочу! Видеть эту его рожу...
За что он так со мной? Что я ему сделала?!
Я несла ему этот долбаный кулон надеясь услышать хотя бы несчастные слова благодарности! Я не ждала реверансов и прочего, но элементарное "спасибо"! Просто: "Спасибо, Лея, я давно не мог его найти". Или: "спасибо, Лея, но это не моё". Или на худой конец: "Спасибо, Лея, можешь его выбросить нахрен". Да как угодно, но чтобы вот так послать...
Достав из кармана платок вытираю мокрые глаза и после шумно высмаркиваюсь. Шаг становится медленнее, дыхание ровнее, в груди горит уже не так сильно.
Да и пошёл он! Высокомерный придурок! Ненавижу его!
И это не пустые слова, я действительно ненавижу его сейчас! Больше никогда, даже ни единого слова... На этот раз уже точно. Громко всхлипываю, смахивая рукавом слёзы. Они всё льются и льются, словно дамбу прорвало.
Так, нужно собраться, это никуда не годится.
Торможу прямо в луже, усилием воли пытаясь привести себя в чувства.
Всё нормально. Он не видел моих слёз, поэтому всё не так уж и дерьмово. А если даже и видел... пусть идёт к чёрту. И он, и его стерва Мия, и его грёбаный папаша, и эта цепочка. И вообще весь этот город пусть катится.
Он не задел меня, всему виной дурацкие нервы и только.
Вытираю большими пальцами подтёки туши под глазами и, гордо задрав подбородок, разворачиваюсь, чтобы пойти обратно... но снова замираю, когда вижу Эмиля. Он стоит напротив ворот и смотрит на меня. Я не вижу выражение его лица, но представляю, какое оно - он ликует. Ему доставляет унижать меня. Он ненавидит меня не меньше, чем мою мать.
К чертям лекции.
Снова разворачиваюсь на пятках и торопливо иду к автобусной остановке.
Часть 21
***- Мне кажется, ты похудела.
– Глупости, я ем за троих.
– И всё-таки у тебя скулы заострились.
– Папа-а! Не начина-ай!
– тяну, выражая шутливое недовольство.
Отец сидит по ту сторону монитора ноутбука и больше всего на свете я хотела бы сейчас его обнять. Мне кажется он таким уставшим, потерянным, уязвимым... Мой любимый самый лучший на свете папа. Как же мне не хватает наших вечерних бесед за чашкой чая
– Как учёба?
– прерывает мои раздумья.
– Нормально. Не сложнее, чем было у нас.
Отец довольно кивает, плохо вуалируя в глазах грусть. Я ощущаю её - перемену его настроения. Вижу, как начал бегать его взгляд, как он заёрзал на своём потёртом кожаном кресле.
Сняв круглые очки и подышав на стёкла, тщательно протирает окуляры подолом домашней клетчатой рубашки, и от этого до боли знакомого жеста в уголках глаз скапливается влага.
Кажется, я сегодня только и делаю, что реву.
– А...
– мнётся, надевая обратно очки, - ...а как мама?
Господи, она бросила его, променяла на другого, а его волнует как она?!
– Нормально, - отрезаю, не желая вдаваться в подробности. И чтобы перевести тему преувеличенно бодро: - Лучше расскажи о себе! Ты говорил, что начал писать новую книгу. О чём она?
– Это роман, о мужчине и женщине. Всё как обычно. Ты же всё равно не любишь такое, - лицо озаряет грустная улыбка.
– Твои романы - люблю! Они уникальные.
– Это потому, что я твой отец.
– Нет, это потому, что ты невероятно талантлив.
И я не лгу, книги папы действительно наполненны глубоким смыслом. Каждая строчка - песня. К сожалению, его талант мне не передался - двух слов на бумаге связать не могу.
Я вижу, как ему приятно слышать похвалу, любому человеку приятно, а уж творцу - бальзам на израненную сомнениями душу. И я хочу продолжить эту тему, разузнать подробнее, о чём его будущий шедевр, не без огорчения подозревая, что косвенно о них с мамой, но неожиданно в мои мысли внезапным залпом внедряется совсем другое...
Раздаётся щелчок и в углу экрана появляется иконка всплывшего сообщения. И имя написавшего... Сердце припустило с тройной скоростью.
"Эмиль Ветров прислал вам личное сообщение"
Мне?!
В изумлении кошусь на сообщение, не рискуя его раскрыть. Да и по ту сторону экрана отец, неприлично вот так отмахиваться от него словно от назойливой мухи.
Я честно всеми силами пытаюсь оставаться вменяемой, пытаюсь сконцентрироваться на том, что он говорит, но все мои мысли, вся я в этой серой всплывшей в углу экрана иконке.
– Лея? Ты где, дочь?
– А?..
– отрываю взгляд от прямоугольника и пытаюсь придать взгляду осмысленнее выражение. Да какой там! Мне написал Ветров и к своему огромному сожалению, я реагирую на всё это живее и острее, чем должна бы.
Это всего лишь буквы в виртуальной реальности. Соберись!
– Так о чём ты говоришь твоя книга?
– переспрашиваю, честно пытаясь "встать в строй". Но отца не проведёшь: он откидывается на спинку скрипучего кожаного кресла и щурится:
– Кто тебе написал?