Не бойся темноты
Шрифт:
«Ну, здравствуй, дорогой друг» — думает она, и понимает, что сейчас ее сознание как никогда близко переплелось с подсознанием.
Возможно, не стоит думать, а отпустить…
— Том? — Даниэль, легонько прикасается к ее локтю, — Ты чего застыла?
Она вздрагивает и оборачивается.
— Ощущение странное.
Улыбка мгновенно испаряется с безупречного лица оборотня и глаза его подозрительно прищуриваются.
— Не бери в голову, — поспешно добавляет Томка.
Даниэль берет ее за руку и ведет мимо лестницы, бальной залы, попутно включая везде свет, в небольшую
— Ты мне не показывал эту комнату раньше, — замечает Тамара, с интересом поглядывая на продавленный диван в углу и недобитую бутылку какого-то крепкого спиртного, припрятанную за изогнутой ножкой.
— Я сюда никого не вожу. Это мое логово, — немного смущенно объясняет оборотень, — Присаживайся. Я хочу тебе кое-что показать.
Тамара опускается на диван, наблюдая за тем, как молодой человек присев на корточки возле окна, при помощи складного ножа цепляет паркет. Девушка с любопытством вытягивает шею, что бы лучше разглядеть, что же он там делает. Видимо, это и есть тайник, из которого хозяин достает небольшой полотняный мешок. А из мешка показывается толстая кожаная тетрадка и какое-то блестящее украшение.
— Что это? — изумленно спрашивает она.
— Тот самый дневник.
— Дневник?! — Тамара подскакивает с дивана и подходит ближе, что бы разглядеть тетрадку, — Можно посмотреть?
— Конечно, — кивает Даниэль.
Девушка с волнением берется за кожаный, местами исцарапанный переплет, внимательно рассматривая его. Сразу видно, что это рабочая тетрадь, по жирным кляксам, потертостям на жесткой бумаге. Артур Стэнтон писал аккуратным красивым подчерком и постоянно что-то рисовал на полях. Причем, рисунки эти едва ли несли какой-то смысл. Они были похожи на депрессивные черкания, многоугольники или просто мазню.
— Пролистай до последней страницы, — с каким-то волнением в голосе говорит Даниэль.
Тамара пролистывает пожелтевшую бумагу и в недоумении рассматривает странные знаки. На первый взгляд они напоминают, его прежние каракули, но только лишь на первый. Если всмотреться, то это похоже на некие иероглифы. Возможно это даже какое-то слово или зашифрованная фраза. А может у Тамары просто разыгралось воображение?
— И что это значит? — в полном недоумении осторожно интересуется она.
Даниэль, внимательно следивший за ее реакцией, серьезно отвечает:
— Я думал, ты мне ответишь на этот вопрос.
— Я? — она даже слегка растерялась, — Откуда мне-то знать?
Оборотень, неопределенно пожимает плечами и говорит:
— Это не просто рисунки. Эти символы очень похожие на демоническую письменность.
— У демонов есть своя письменность?
Даниэль, как-то совсем расстроено качает головой, в ответ на неподдельное удивление Тамары.
— Представь себе. Это ныне мертвый язык. Прогресс не стоял на месте, и магические виды эволюционировали наравне с людьми. У нас тоже есть история, — он берет у нее из рук тетрадь, внимательно всматриваясь в рисунки, словно
— Если они даже не видели, почему я должна знать? — продолжает недоумевать Тамара,
— Может это и вовсе бред сумасшедшего?
— Это и вправду писал сумасшедший, но отнюдь не бред, — криво улыбается Даниэль, — Он не просто так начертил их перед смертью. Ему их внушили, как и версию о смерти моей матери.
— Но кто? И зачем?
Даниэль уселся в свое кресло и произнес поразительное:
— Она сама.
В ответ на Томкин недоверчивый взгляд Даниэль протянул ей большой перстень с крупным ярким рубином. Она осторожно взяла украшение, рассматривая. Кольцо было необычным и виде змеи, которая, сверкая бриллиантовыми глазами, туго обхватила кроваво-красную сердцевину рубина.
— Красиво…, - прошептала Томка, глядя на украшение словно завороженная.
Мурашки легкой изморосью пробежали по коже, впитывая в себя мощную энергетику этого странного и пугающего предмета. Тамара с излишней поспешностью сунула его обратно в ладонь Даниэля и, обхватив себя за плечи руками, поежилась.
— Какая-то зловещая веешь, — пробормотала она.
— О, да-а-а, — загадочно протянул молодой человек, — Это не простое украшение, праздной девицы. Это артефакт. Ты ведь тоже почувствовала его скрытую силу?
Томка согласно кивнула.
— Для чего он?
— Для много чего. Ты ведь понимаешь, что силой, которую мы получаем через эмоции, можно управлять. Так вот подобные артефакты служат помощниками.
— Типа волшебной палочки? — Томка едва удержалась от глупого смешка.
— Нет, не типа, — вздохнул Даниэль, — Излишняя сила тратится, когда мы используем свои ментальные и личностные способности в повседневной жизни. Артефакт же своего рода призма. Проходя сквозь нее, сила проецируется в энергию изначальных.
— Изначальных? Какое-то пугающее слово.
— Изначальные — это наши предки. Истоки великих родов. Сильнейшие из сильнейших, — пояснил он и как-то чересчур подозрительно на нее посмотрел, — Артефакты это наше наследие и их не так уж много. Все они зарегистрированы и находятся под тщательной охраной глав рода.
— А-а-а, — глубокомысленно изрекла Томка и тут же бросила подозрительный взгляд на змею, — И этот тоже под охраной?
— А этот…нигде не числиться и не значится. Про него никто и никогда не слышал.
Последнее слова тяжелым камнем упали в окружающую их тишину. Тамара, снова почувствовав себя не в своей тарелке, вернулась на диван и мерзляво потерла собственные предплечья.
— Зачем ты мне все это показываешь?
Даниэль поднялся с кресла и опустился перед ней на корточки.
— Потому, что только с твоей помощью все кусочки картины, возможно, сложить воедино. Потому, что вопреки желанию, ты стала звеном между мной и Парой, — он помолчал немного, словно обдумывая следующую фразу, — Ты же понимаешь, что не пока мы не поймем ее мотивов, тебе не освободиться?