Не бойся, я рядом

Гольман Иосиф Абрамович

Все в нашей замечательной армии есть: и бомбы атомные, и танки гремучие – а вот когда гром грянет, то опять эксплуатируют человеческую самоотверженность и самопожертвование.

Вот Витька и пожертвовал собой, пытаясь помочь достать парней с затонувшей подводной лодки. Пришлось погружаться без последующей отсидки в декомпрессионной камере, не соблюдая технологии, – потому что как ее соблюсти, если снизу, с этой чертовой затонувшей железяки, стучат по бортам люди,

взывая к собратьям и моля о спасении?

И все же Митяев ни на миг не пожалел, что пошел тогда в воду: приказать-то ему никто не мог. Он сумел подготовить последующие работы и тем самым выиграть время, которого в подобных случаях всегда катастрофически не хватает. А к их бухте уже шла плавбаза, снабженная всем необходимым для спасательных операций. И из другого порта в район аварии вышел мощный плавучий кран.

Короче, моряков – в последние часы, уже задыхавшихся – спасли.

Витьку – почти что тоже.

Его не забыли: и наградой, и лечением поддерживающим, до сих пор каждый год ездит в санаторий Министерства обороны. Помогают и спасенные им ребята.

Но всякий раз как Татьяна его видит – мощного, сильного, с волевым, мужественным лицом и сидящего в инвалидной коляске, – ей плакать хочется.

Самое смешное, что ездит она к своему замечательному однокласснику в основном тогда, когда самой требуется психологическая поддержка.

Как был Витька безусловным лидером в классе, так и остался.

Поможет.

Успокоит.

Предложит варианты поведения.

Да уж, в их классе никто бы не посмел тронуть слабого.

Может, поэтому Танька Лога тогда, на даче, так яростно вступилась за Марконю? Все же она не привыкла к тому, чтобы людей ни за что унижали. И за подобные привычки – или непривычки? – ей нужно благодарить не только родителей, но и такого благородного человека, как Витька Митяев.

Логинова вдруг задумалась. «Благородный человек», звучит-то как напыщенно! Десятилетия борьбы с сословиями не прошли даром.

Нет, сословия-то как раз и остались, выжили, только названия сменили.

А вот понятие «благородный» стало чуть ли не насмешливым.

Витька принял ее как всегда – тепло и радостно.

Жанна, его вторая жена – прошлая покинула моряка через три месяца после баротравмы, сообразив, что выздоровления не будет, – тоже обрадовалась приходу старых друзей мужа.

Видно, все же нелегко было сохранять бывшему водолазу душевное спокойствие, требовалась и внешняя поддержка.

Логиновой сразу стало стыдно: последний раз она была у Витьки в гостях два года

назад. И опять-таки, когда ей самой было плохо: она тогда только ушла от Маркони.

Витька, кстати, ее не поддержал, она почти обиделась.

А он, не торопясь, втолковывал ей, что Марконя – не подлый, а скорее слабый. И значит – вовсе не потерянный для общества человек.

Сейчас Митяев легко расправлялся с бутылочной пробкой, готовя к употреблению какое-то французское, явно недешевое вино.

И опять Логе стало стыдно.

Она забыла привычки своего друга: он пил редко, но только вино и только отличное.

А с его пенсией поддерживать такие привычки было непросто.

Значит, Татьяна сама должна была купить бутылку по дороге.

Но не купила.

И не от нехватки денег или, не дай бог, из жадности – а просто не подумала, не хватило этого самого благородства, чтобы вовремя вспомнить о пристрастиях своего товарища.

Речь о Марконе зашла сразу.

– Зря ты затягиваешь эту глупость, – сказал Витька, наливая в бокалы понемногу прозрачной, темно-гранатового цвета, терпкой и душистой жидкости.

– Ты – про Марконю? – переспросила она. Хотя и так было ясно.

– Про кого же еще? – усмехнулся моряк. – И себе делаешь плохо, и ему.

– А ему-то чем плохо? – попыталась отбиться Лога. – Он себе вроде ни в чем не отказывает.

– В этом и дело, – терпеливо, как маленькой, втолковывал Митяев. – Он же должен как-то заполнить вакуум. В итоге заполнит чем-нибудь не тем.

– Ну почему – не тем? Алена у него была модель практически. – Татьяна вдруг поймала себя на том, что неожиданно – и довольно остро – приревновала бывшего муженька. Хотя и сейчас, и тогда – умом желала, чтобы он все-таки нашел себе если и не жену, то хотя бы постоянную подругу.

И чтобы ее наконец покинуло это гнусное ощущение, что она оставила ребенка одного, без присмотра, в лесу.

– Потому что он не модель ищет, а замену тебе. А найти не может. Да и не найдет никогда. Может, покажется вдруг, что нашел, но потом все равно разберется – и станет еще хуже.

– Да почему, черт возьми? Что я ему, нянька вечная? Он сам уж доктор наук. Да и еще кое-какие навыки приобрел, – вспомнила она Марконино ловкое обращение с оружием.

– Потому что он тебя любит, – сильными руками передвинув коляску поближе к столу, сказал Витька. – Ну, давай выпьем.

– За что?

– За то, чтоб дурь тебя побыстрее покинула.

– Да что ж ты за человек такой? – возмутилась Логинова.

Жанна засмеялась:

– Зато Виктор Михайлович никогда не скажет того, что не думает.