Не бросайте бескрылок
Шрифт:
– - На Бородулине можно ставить крест, -- сказал Шилов, смакуя пиво.
– - Это в каком плане? -- не понял Сергей.
– - А все в том же, о чем несколько дней назад говорил. Словом, стопроцентное алиби, и наши надежды не оправдались, а жаль.
Не спеша нажимая на пельмени, Никитин вопросительно посмотрел в глаза Шилову.
Тот пояснил:
– - Они крепко выпили, потом добавили еще и еще, и уж потом потянуло на разговоры. Не обошлось, правда, без сюрприза, но, слава Богу, все кончилось нормально.
– - Не понял?
– - Да, Бородулин, видно, решил проверить моего
Кадр мой хоть и опытный, а подрастерялся. Как мне рассказал, -- смеюсь, а у самого поджилки трясутся и зуб на зуб не попадает: еще пристукнет ненароком. С таким-то прошлым -- запросто может пристукнуть. Но оказалось, что Бородулин решил над ним вот так неординарно подшутить. А потом стал на судьбу жаловаться и поливать грязью всех подряд: родственников, что от него отвернулись, сына, что жить с отцом не захотел, лягнул и участкового, что пытал насчет убитой соседки-проститутки. Нет, говорит, мент зря старается, из ума пока не выжил. Да, и на какой хрен она мне нужна? Еще и сынок якобы его предупредил перед отправкой в интернат, что если подведет, он сам пристукнет. Вот такие, Сергей, дела с Бородулиным. Понимаешь?
– - Значит, не причастен? А с газетами как?
– - Кто-то кого-то хотел, видно, подставить. Подождем результатов экспертизы. -- В кафе почти никого не было, и разговору никто не мешал. Заказали еще пельменей и потихоньку потягивали пиво.
– - Выходит, неплохой твой агент, раз не сдрейфил.
– - Толковый, толковый, -- согласился Шилов. -- Кстати, сам-то когда намерен обзаводиться агентурой? Решай, пока Рудаков не спросил. Одного в порядке шефской помощи, так и быть, презентую. Чего молчишь?
– - Наметки кое-какие есть, но нельзя же в таких делах -- трах-бах. Да и никого путевого пока не вижу.
– - Ну, даешь! Путевого захотел! Путевых к нам, брат, на аркане, не затащишь. Это уж кто на крючок попался, кому деваться некуда, те еще могут послужить. Мой совет -- решай и не тяни. Нам, оперативникам, без агентуры никак нельзя.
– - Как только с делом закончим, сразу и займусь. Обещаю.
– - Не-ет, так не пойдет, уж если впрягаться, то сразу. Закончим это дело, появятся другие и так до бесконечности. Ты же в розыск работать пришел?
– - Работать, работать, не играться, -- обиделся Сергей. Шилов и тут попал в точку: сколько раз Сергей иногда сомневался: а правильно ли выбрал службу? Может, в другую, пока не поздно, перейти? Хотя в розыске ему нравилось: польза налицо, правда, и колготно, нелегко.
Видя, что Никитин насупился, Шилов сменил тему.
– - У врачихи-то своей давно был?
"Спрашивает, вроде не знает", -- подумал Сергей, но сказал другое: -- Давным-давно, даже не помню, когда в последний раз встречались. Кажется, когда ездил в поликлинику.
– - Припоминаю, припоминаю, -- улыбнулся Шилов. -- Позавчера это было. Тебя еще всем миром искали и найти никак не могли. Крепко ты меня подвел. Да уж ладно, не буду старое ворошить. Но слушай: если переживаешь, значит, любишь.
Поели, пива попили, поговорили. Встав из-за стола, Шилов сказал:
– - Пошли в отдел, а то,
– - Я тоже стараюсь не загадывать, -- ответил Сергей, так и не поняв, что хотел этим сказать Шилов.
12
Сергей ехал автобусом на завод, смотрел в окно и шептал: "Темп, темп, темп..." На заводе вначале зашел в отдел кадров, откуда его сопроводили в цех, где работала Тамара. Мнение заводчан, знавших Сунцову, было неоднозначным. Одни характеризовали ее как трудолюбивую и, в общем-то, скромную работягу, хотя и державшуюся от остальных членов бригады особняком, другие, (таких было больше) считали несерьезной, развратной женщиной, совершенно не занимавшейся воспитанием малолетнего сына. Сергей обратил внимание, что подруг в бригаде у Тамары не было. О поведении Сунцовой сказали и в отделе кадров, куда с жалобой на дочь приходила ее мать. Почти все, с кем пришлось Никитину встретиться, будто сговорившись, повторяли, что у Сунцовой были плохие отношения с матерью, что между собой они враждовали, о чем Тамара рассказывала своей близкой подруге из соседнего цеха. В общем, на заводе не одобряли, что Сунцова посадила мужа, а после этого занялась развратом. "Мужа и в тюрьму, -- пожимали плечами все, кто знал об этом. -- Можно б было решить как-то по-другому, ведь сын в семье подрастает..."
А лучшая подруга Сунцовой вначале Сергею вообще ничего не хотела говорить и все выпытывала, где Тамарка да что с ней? Никитин как мог объяснил. Начались охи и ахи. Успокоившись, "под большим секретом" (вдруг кто узнает, что лишнего наболтала) она рассказала о Тамариных ухажерах, в том числе и о самом последнем, в которого та была безумно влюблена. Вспомнила, как, радостно посмеиваясь, Тамара называла его "носариком" (фамилию так и не сказала) и что он работал в городском тресте по саночистке.
"Ну вот, кажется, и все", -- подумал Сергей, выходя из цеха. -- Шилов обрадуется. Еще бы, получить такую информацию. Жаль, что фамилия "носарика" неизвестна. Но ее можно и в тресте узнать. Надо же, мать приходила жаловаться, видно, крепко дочь ее допекла... Ладно, доложит Шилову, пусть с Рудаковым думают, что делать дальше. В общем-то, после обеда уже можно и проехать в трест по саночистке. Интересно, что за птица этот "носарик". Последний ли любовник? А если он сотворил черное дело?.." Только от одной этой мысли сердце гулко застучало. Но зачем убивать? Чем Сунцова могла его так достать?!
О чем только Сергею не думалось, когда возвращался в отдел милиции. Какие только планы не строил. Да если честно, и отличиться хотелось.
А вдруг Шилов еще не вернулся? Он ведь тоже собирался укатить по информации мужа Тамары? Скорее всего, тоже встречается с кем-то из любовников погибшей. И еще хотел заскочить в ЭКО УВД. А может, уже вернулся? Интересный у него наставник, без дела часа не посидит. Вспомнив недавний рассказ Шилова, Сергей заулыбался. Чего это он в тот раз так разоткровенничался?