Не будем дружить
Шрифт:
Отец нас оставил, мы пили чай, тетя Ира поинтересовалась:
— Наташа сказала, девица Макса вернулась?
— Угу, — буркнула я, делая вид, что мне все равно. Тетя Ира недовольно цокнула. Это интересно. — А чем она вам не угодила?
— А чем там угождать. Окрутила Максимку, пыль в глаза пустила, а сама через год сбежала. Он, бедный, мучился, между прочим.
— Ну считайте, отмучился, получил ее обратно, — съязвила я.
— Да это же не девка, недоразумение! Строит из себя не пойми кого, а сама… и Макс даром ей не нужен, она за его счёт устроилась, как королева, и деньги
Я слушала, думая о том, как вышло, что Макс связался с девицей подобного рода? И год с ней прожил, даже жениться собирался. Может, просто она тёте Ире не нравится, вот та и преувеличивает.
— Главное, что Макс ее любит, — сказала, пытаясь выглядеть равнодушной. Эти слова неприятно отдались в груди.
— Любит! Глупости, да она просто затуманила ему голову, он же такой доверчивый.
Ладно, дальнейший разговор не имеет смысла. Тетя Ира до сих пор воспринимает Макса как ребёнка. А уж я знаю, что он далеко не ангел.
Выходные я провела у родителей, валялась в гамаке, пыталась читать, даже на озеро сходила, купаться рано, но места красивые. Правда, все портило ожидание. Я даже телефон включила, но он не звонил. И не приехал. И я поняла: Макс сделал выбор, и это не я.
Домой я уехала рано утром в понедельник, и наконец, оказалась в квартире. Кажется, не была тут вечность. И самое странное: в ней ничего не изменилось. Словно Олега не было никогда. Я даже в шкаф заглянула, чтобы убедиться: свою одежду он забрал. Села на диван, уставилась в стену, вытянув ноги.
Вот я и дома, даже чаю налить некому. Внезапно навалилась тоска, нет, я не хотела, чтобы Олег вернулся или оказался сейчас рядом с неизменной кружкой чая, я чётко понимала, что одним махом мой настоящий муж стал бывшим и начинал отступать в прошлое, неумолимо стираемое настоящим днём. И как так вышло, что в этом настоящем мне не хватало одного совершеннейшего придурка, которого я всю жизнь терпеть не могла?
И поневоле вспоминалась наша войнушка, разные ее моменты, а потом слова Макса, сказанные той ночью. Неужели, и правда, в детстве мы самозабвенно дрались, а на самом деле испытывали друг к другу симпатию, в которой боялись признаться? Зато сейчас он с легкостью признаётся в чувствах, а потом возвращается к бывшим девушкам. Ненавижу его. Просто ненавижу за то, что он поломал всю мою жизнь.
Рабочий день я провела в кабинете, даже на обед не пошла, боясь столкнуться с Максом. Раз уж он не объявился, значит, говорить не хочет, а мне тем более нечего ему сказать. Да и не могла представить, что увижу его, что придётся поддерживать беседу. Специально просидела в кабинете до половины восьмого, чтобы стопроцентно не встретиться. Наверняка, Макс уже дома, со своей Мариночкой. И что он в ней нашёл? Я нажала кнопку лифта, он поехал вниз, остановившись этажом выше. Там-то кто ещё остался? Уборщица, наверное. Но когда двери лифта расползлись, я увидела Макса.
Глава 10
МАкс
Я же специально сидел
Ельцова, кажется, остолбенела не меньше моего и всерьёз думала отпустить лифт, но в последний момент шагнула внутрь с каменным выражением лица. И сразу повернулась ко мне спиной. Я стоял, рассматривая ее затылок, волосы, затянутые в тугой хвост на макушке, совсем как в школе, она тогда часто так ходила. Ещё у неё была светло-голубая блузка и темно-синяя юбка. Как сейчас помню, как смотрел на неё в коридоре, хотел подойти, а вместо этого пробегал мимо, дергая за хвост. Тогда мне это помогало, сейчас, боюсь, Ельцова не оценит.
— Надь, — все же сказал я и получил в ответ:
— Нам не обязательно разговаривать, — при этом она даже голову не повернула. Отчеканила холодно, стоя ко мне спиной. Тут и лифт приехал. Я шёл за ней к выходу, наблюдая за хвостом, который качался при каждом шаге, и думал, может, стоит ей сказать все, как есть? И сам не знал, а как есть? Я должен что-то решить, но не могу.
На капоте моей машины сидела Маринка, закинув ногу на ногу, в коротких шортах и майке, красивая, сексуальная. И совершенно не интересная мне сейчас.
Удивительно, я ведь реально первый месяц дико переживал, второй — скорее по привычке, третий и вовсе забыл о Маринке, потому что Надька и Фостер заняли все мои мысли. Каждый по-своему.
Хорошо Фостеру, он в Америке, я бы тоже сейчас был не прочь куда-нибудь укатить.
Надька Маринку, конечно, видела, и я только поморщился, понимая, что не прибавляю себе плюсов. Моя бывшая подруга, спрыгнув с капота, подошла и потянулась с поцелуем, я успел отвернуться, так что он пришёлся на щеку.
Надька шла все той же уверенной походкой прочь, и конечно, не видела ни меня, ни Маринку, ни поцелуй. Я вдруг подумал: вот так уверенно она возьмёт и уйдёт из моей жизни. Перестанет отвечать на выпады, закончит нашу войнушку, все закончит между нами. И хрен я с этим что сделаю.
— Может, в торговый центр? — поинтересовалась Маринка, усаживаясь на переднее сиденье. Я покосился недовольно.
— Думаешь, мне охота после рабочего дня шататься по магазинам?
— Брось, Макс, мы ненадолго.
Я поехал в «Галерею». Проще было согласиться, чем пререкаться.
— Давно ждёшь? — задал вопрос. Все-таки я на полчаса позже вышел.
— Не очень. Макс, я останусь сегодня у тебя? А то у Ирки уже неудобно.
Я сжал руль. Очень хотелось сказать нет, но в итоге молча кивнул.
Маринка родом из Вологды, приехала в наш город шесть лет назад, само собой, снимала жильё. Познакомились мы на работе. Я тогда заканчивал деятельность айтишника, а она пришла в фирму секретарем, роман закрутился быстро, через два месяца Маринка уже жила у меня, работу бросила, занималась, как она говорила, нами. Пока мы ей не надоели, и она не укатила в далекую Индию. Жаль, просветление ее так и не настигло.