Не будем вместе
Шрифт:
На самом деле, чувствую невероятный стыд, что приходится врать близким людям. Но я убеждена, что психические отклонения Димы лишь понапрасну заставят их переживать. А папа и так начинает каждый раз нервничать, стоит ему услышать грусть в моем голосе. Приходится успокаивать совесть, что я не вру, а не договариваю. Мне ведь на самом деле хочется провести с ними больше времени.
Мое желание снять квартиру и жить отдельно ото всех было принято уже не с такой радостью. Папа явно хотел уже начать возмущаться, но, как и всегда, мудрая и все понимающая Марго вовремя его остановила.
Что удивительно, я и сама забыла об этой черте своего характера. Не знаю, что способствовало таким изменениям, но во мне больше нет той бараньей упертости. И как по мне, это хорошо. Раньше для меня было дело принципа действовать по плану, не внося никакие коррективы, даже если они были необходимы. Я считала это целеустремленностью. На деле же это была глупая принципиальность, которая не имела ничего общего с ней. Подростковый максимализм во всей его красе.
— Мелкая, о чем задумалась? — вырвал меня из размышлений Тимур.
Я позвонила ему сразу, как вышла от родителей. Тимур всегда помогает разложить все по полочкам и никогда не полезет в душу, если тебе сейчас этого не надо. И что самое ценное, после встречи с ним на душе всегда легко. Все тревоги уходят, хотя бы на время.
Мы решили встретиться в моем любимом парке «Екатерингоф». Самое живописное место в нем — пруд. На берегу установлена ротонда, а рядом с ней находится лодочная станция, где можно арендовать лодку или катамаран. А еще в парке работает конноспортивная школа, и можно взять уроки верховой езды или просто прогуляться верхом.
— Сравниваю себя в восемнадцать лет и сейчас, — ответила я с усмешкой.
— Это дело хорошее, — улыбнулся он мне. — Много различия нашла?
— Есть парочку. А как ты думаешь, я сильно изменилась?
— Не очень, — засмеялся друг, за что получил удар в плечо. — Ты стала взрослее, и теперь не так резко воспринимаешь некоторые вещи. В общем, сначала думаешь, а потом уже делаешь выводы. Правда, не всегда.
— Да, иногда я так и поддаюсь эмоциям, но стараюсь это контролировать.
— Ты больше не такая упрямая, что не может не радовать. Иногда даже мне хотелось оторвать тебе голову. Но это тоже прошло не до конца. Периодически ты все равно ведешь себя как баран, — он положил мне руку на плечо и посмотрел в глаза. — С чего вдруг ты начала думать об этом?
— Не знаю, — ответила задумчиво. — Я могу с тобой поговорить и быть уверенной, что об этом не узнает никто другой?
— Как и всегда.
— Не всегда, — посмотрела я на друга с укором, вспоминая, как быстро они с Витом доложили все Егору.
— Прости за это, но так было правильно. Ситуация была, если мягко сказать, нетипичная.
— Ладно, проехали, — отмахнулась от друга. — Я подумываю остаться жить здесь, а в Москву ездить только на сессии. Там буду квартиру сдавать, а здесь снимать.
— Отличная новость! — закричал друг и, подхватив меня за талию, покружил в воздухе. Но после того, как он поставил меня обратно, его лицо изменилось. — Подожди, с чего вдруг тебе пришла эта идея?
—
— Эту сказку бате своему рассказывай. Ты три года прекрасно жила, видясь с нами раз в месяц.
— Ты не хочешь, чтобы я переезжала?
— Я буду рад, если смогу видеться с подругой чаще, а не довольствоваться телефонными разговорами, — ответил он, задумываясь. — Но Лен, ты так хотела жить в Москве. И она тебе нравится. Я не поверю, что ты просто так решила все бросить.
— Не все. Я продолжу учиться.
— Лен? — посмотрел он на меня с вопросом.
— Ты никогда не лез с разговорами, если видел, что я не хочу говорить. Зачем сейчас это делаешь?
— Потому что вижу, что что-то не так. И тебе не дает это покоя. Так что рассказывай все.
— Я выяснила, что Дима меня ненавидит, потому что его лучший друг меня подставил. И он теперь тоже об этом знает.
— Надеюсь, он хотя бы извинился? Хотя не представляю, что нужно сделать, чтобы такое простить.
— Все сложнее. Я теперь еще больше боюсь его.
— Он снова тебе угрожал?! — начал злиться Тим.
— Нет, это были не угрозы, а скорее обещания, — я остановилась и повернулась к парню. — Он начал говорить такой бред. Мне кажется, у него болезнь. Ему действительно нужна психиатрическая помощь, — затараторила я.
— Лен, успокойся, — обнял меня друг. — Что он говорил?
— Что все это время любил, поэтому и ненавидел. Не мог простить предательство, и забыть меня не может. Он уверен, что снова сможет добиться моего расположения.
— А ты что?
Я отстранилась и посмотрела на него с удивлением.
— А что я? Мне может и ясны его мотивы, но я все равно его ненавижу! Он сделал больно человеку, который ни в чем не виноват! Он знает, насколько больно, когда любимая изменяет, и заставил Макса почувствовать то же! Он изо дня в день выворачивал мою душу наизнанку в выпускном классе! — сама того не желая, я начала плакать. Тимур обнял меня крепче, давая выговориться. — Легко поверил в мое предательство, на которое я просто не способна! А ведь мог тогда просто поговорить со мной, и всего бы этого не было! Мы бы, возможно, до сих пор были вместе! Еще несколько недель назад он готов был пойти на все, чтобы разрушить мою жизнь, а теперь говорит о какой-то любви! Но ведь если любишь, не сможешь делать больно! Намеренно уж точно! И теперь я боюсь возвращаться в Москву, потому что меня пугает его уверенность в нашем общем будущем.
— Но ты ведь не будешь прятаться от него всю жизнь.
— Нет. Я собираюсь с ним поговорить, но, когда буду к этому готова.
— Дело, конечно, твое. И я помню, что обещал никому не рассказывать. Но, Лен, о таком нельзя умалчивать. Мы уже убедились, что для Димы не существует препятствий на пути к цели. Он опасен.
— Я собираюсь рассказать об этом Егору, но чуть позже. Он еще до сих пор злится из-за моего молчания после расставания с Максом.
— И абсолютно прав. Я тоже злюсь, — ответил Тимур нравоучительным тоном. — Когда тебе плохо, нужно не прятаться от родных, а находить в них поддержку.