Не буди девочку! До утра…
Шрифт:
– Извини, это меня.
Его перебинтованные пальцы ухватили трубку допотопного телефонного аппарата, который владелица «Триады» установила в точке общепита и не прогадала. Добираться сюда было ближе, чем до почты.
Алька уткнулась взглядом в окно, лениво, но без раздражения
Разговаривал Эрик целых пятнадцать минут, а вернулся не с пустыми руками- с чашкой капуччино для себя и пирожным для дамы.
– О, это мой любимый эклер!– просветлела лицом Алька, после чего пара некоторое время предавалась гастрономическим радостям.
– Можно спросить тебя…А чего ты забыл в этой «тьме таракани»?– осведомилась девушка, сочтя, что совместная трапеза даёт ей право на личный вопрос.
– Здесь находятся объекты моего научного интереса.
– А твои родители не против?
– Отцу- всё равно, а мама сама много путешествует. Она фильмы снимает.
– Про что?
– Про войну и мир.
– Прости, не включаюсь. Твоя мама настоящее кино делает?
– Документальное. А сейчас работает на Украине.
– Мне нравится их группа «Океан Эльзи».
– А мне их женщины.
– Ты был на Украине?
– Дедушкина сиделка оттуда.
– Красивая?
– С этого ракурса я её не рассматривал.
– Почему?
Марийка- ровесница моих родителей. Она такая, знаешь ли,уютная.
«Ах, эта ревность! Она как зубная боль в сердце».
Ничего не подозревая о муках
– А ещё она всё время мурлыкает себе под нос.…Дед как-то выразил желание «послушать и слова», и сиделка напела: – «Мисяць на нэби…» Дальше не помню.
– Твоему дедушке понравилось?
– Он даже прослезился.
– С возрастом люди становятся сентиментальными.
– Дело не в этом. Мой дед родом с Украины.
– Эрик делает последний глоток и поднимается из-за стола:-Извини, мне пора.
– Я тоже, пожалуй, пойду,– снимается следом «московка».-Можно я тебя провожу? До монастыря?
– Давай лучше я тебя. А то как-то не по-джентельменски.
Молодые люди идут по Монастырской улице, и как ни замедляет она шаг, вскоре оказываются у Рябинового переулок. Из-за повязки прощальное рукопожатие Эрика прохладно-бескостное. Девушка до неприличия долго смотрит ему вслед. Он оглядывается и машет ей.
…Звонит колокол, призывающий к молитве. Настоятель пересекает площадь перед храмом, направляясь на службу. Чёрная, трепещущая на ветру мантия делает его похожим на большую, пытающуюся взлететь птицу.
ХЭППИ БЁЗДЭЙ ТУ Ю!
Таракановский дождь проникает всюду. Он просачивается в кости людей, в брёвна изб, даже в воспоминания. На это тревожное время и выпал Алин день рождения. К тому времени полки «Триады» порядком опустели: первым делом при всякой напасти народ скупает продукты. Поскольку Светлана –Соломия держит в доме запасы муки, сахара, сгущёнки и варенья, пироги к праздничному столу гарантированы.
Конец ознакомительного фрагмента.