Не будите Гаурдака
Шрифт:
— Не знал, что они тоже могут накладывать защитные чары, — дивясь неприятной новинке, пробормотал Адалет.
— Могут — не могут, а с тактикой у них всё одно не очень, — покачала головой Сенька.
— А с мозгами еще хуже, — презрительно пробасил Олаф.
— Так их, мерзопакостных порождений головешки и половой тряпки! — злорадно пробормотал шатт-аль-шейхец, приподнял голову, прикрыл рот и нос рукавом и принялся ощупывать хищным взглядом утонувшие в пыли вражеские ряды. — Молодец, сын гордой страны Атланды!
В ответ на похвалу сын гордой Атланды промолчал,
— И нас так…
— Что?.. — не понял Иванушка, отплевываясь и протирая глаза от набившейся пыли и пепла.
— Ёлкин гриб… Знакомые всё лица… — увидела то, что чуть раньше углядел бард и простонала Серафима. — Снюхались… Ворон ворону руки моет, как говорил Шарлемань…
— Да о че… — начал было царевич…
И прикусил язык.
Потому что из провала, как демоны из-под театральной сцены, медленно и плавно стали подниматься четыре человеческие фигуры, одна из них — женская. И то, что это были ни кто иные, как оставшиеся в завале ренегаты, а также откуда взялся защитный барьер перед шепталами, можно было догадаться и не проявляя чудес сообразительности.
— Адалет! — предостерегающе выкрикнула царевна и не менее предостерегающе уставилась на застывшего на вдохе атлана.
— Живы?.. — потрясенно расширились глаза волшебника. — Вы живы!!!
Серафима быстро нащупала камень размером с элитную картошку и незаметно отвела руку для замаха [240] .
Впрочем, выпрямись она во весь рост и проделай ту же операцию демонстративно и три раза, Анчар сейчас не заметил бы: полупривстав и опершись на пальцы рук, как бегун на старте, он видел лишь одно.
Своих друзей.
Те тоже углядели его, вскочили, замахали руками и закричали что-то неразборчивое. Антигаурдаковская коалиция насторожилась, но, похоже, слова были обращены не к ним: шепталы, приготовившиеся к новому обстрелу, недовольно запульсировали, зашипели, точно масло на раскаленной сковороде… и опустили щупальца.
240
Инстинктивно понимая, что при разногласиях с магами как в вопросах риторических, так и в экзистенциальных, самый убедительный аргумент не-мага — булыжник по затылку.
Ренегаты вытянули вперед правые руки, коснулись ими друг друга, образуя кособокое солнышко, вспыхнувшее на миг зелеными лучами, и вдруг обращенная к ним часть защитного колпака пропала.
— Кречет, беги!!! — пронзительно выкрикнула женщина, и Анчар, изменившись в лице, подался вперед.
Сенькина рука дернулась, совершая заключительное движение — и остановилась, перехваченная чьими-то сильными пальцами.
— Не надо, — шепнул ей на ухо Иванушка.
— Идиот!!! — взревела царевна, вырывая запястье из захвата, и любимый супруг наверняка стал бы целью следующего замаха, но в этот момент атлан приложил ко рту ладони рупором и закричал:
— Огмет!!! Я говорил
Сменись моментально ночь ясным днем и окажись вокруг вместо шептал поющие кактусы из сада Шарлеманей, четверка магов так бы не изумилась.
— Ты… — оторопело хватанул воздух ртом Огмет, не зная, на какое признание ему реагировать. — Ты видел… ты говорил… ты болен! Или переволновался! Успокойся, иди сюда, и…
— Это вы все больные — и я тоже был раньше! — сделав еще шаг вперед и сжимая кулаки, словно от этого слова его могли стать более убедительными, срывающимся голосом прокричал Анчар. — Он не может выполнить того, что обещает! И никто не может! Потому что это всё бред! Подумайте сами! Хорошенько подумайте! Мы были дураками, слепыми болванами! Я говорил с ним! Помогите нам!
— Он точно с ума сошел… — отпрянул рыжий маг.
— Вы не понимаете!!!..
— Это ты не понимаешь! — гневно выкрикнул пожилой.
— Ренегат! Предатель! — прорычала колдунья и, разорвав связь с коллегами, яростно вскинула руки.
Из ее ладоней к голове растерянно застывшего атлана метнулись фиолетовые молнии, и если бы не точный прыжок отряга, сбивший растерянного товарища с ног, одним Наследником в следующий миг стало бы меньше. В то же мгновение остатки защитного поля с резким хлопком исчезли, пропуская потерявшие цель лиловые разряды, и тут же выросли заново.
Одновременно стало уменьшаться и бледнеть огненное кольцо, отгораживавшее их от крылатых.
— Адалет, пламя гаснет! — всполошился Ахмет.
— Я не могу держать… сейчас… две защиты… — отрывисто прохрипел старик. — Хотя пытаюсь… Но купол нужнее…
— Но купол ведь ставил… — Серафима недоуменно зыркнула на атлана, еле выглядывающего из-под тяжеленной туши Олафа.
Конунг смущенно вскочил.
— Я сейчас!.. — прохрипел маг, вытянул руку, но не успел коснуться пальцев Адалета, как купол накрыл оранжевый туман, и всё вокруг пропало из виду, словно и не существовало никогда. Пронзительная, звенящая тишина обволокла их, все звуки внезапно исчезли, растворенные мутной мглой. Казалось, даже закричи они сейчас — и голоса их пропадут, впитавшись в клубящуюся снаружи хмарь, прильнувшую к куполу, точно ожидая, когда же ее впустят.
Сама не зная, отчего и почему, но Сенька показала рыжему туману неприличный жест. Тот вскипел малиновыми пятнами, точно обиделся.
Впрочем, на чувства и переживания апельсиновой отравы ей было наплевать.
— Ренегаты? — почти ожидая, что его будет не слышно, проговорил Иван.
И верно: слов его было почти не разобрать уже на расстоянии в пару шагов.
Адалет кивнул — бледный, с застывшим от непосильного напряжения лицом.
— Ну тогда можно перевести дух и часок-другой предаться грезам и отдохновенью, — не замечая, снисходительно хмыкнул калиф. — Ибо скорее муха разобьет стекло, чем…