Не будите изувера
Шрифт:
– Где, где он? – засуетилась старуха, подслеповато вглядываясь в конец улицы.
Там в тусклом свете деревенских фонарей показалась долговязая фигура. Рядом семенила короткими толстыми ножками еще одна. Комичную пару представляли собой эти двое – длинный худой Нефедов и маленький толстый Смирнов. Когда баба Аня смотрела на них, то невольно улыбалась, сразу вспоминая Тарапуньку и Штепселя, парочку юмористов, выступавших когда-то по советскому телевидению.
Но сейчас ей было не до смеха.
– Толик, паразит, куда Надюху увел? – чуть
– А я почем знаю, где оторва эта шляется? – вопросом на вопрос ответил Толик.
Он держался нагло и независимо, но по бегающим глазкам слабого по характеру Юрка бабка поняла, что дело нечисто.
– Как не знаешь? Она же с вами ушла.
– И ничего не с нами. Надька хотела на озеро посмотреть, вот мы и показали, куда идти надо.
– На озеро? А чего она там забыла?
– Вот вернется, ты у нее и спроси.
– Толик, ты не юли, – выскочила из калитки мать, – говори правду. Видишь, – Варвара ткнула в темноту рукой, – ночь уже, а девки дома нет.
– Мать, не лезь не в свое дело, – отодвинул ее Толик и, повернув к дровяному сараю, махнул рукой:
– До завтрева, Юрок.
Но бабка Аня уже вцепилась в его руку, с другой стороны Толика держала мать: она понимала, что ее прохвост сын замешан в пропаже соседской внучки. Юрок в это время пытался тихонько раствориться во тьме.
– Толик, будь человеком, ты же знаешь, где она.
– Да отстань, бабка Аня, чо лезешь. Не знаю я, где твоя Надюха, – он легко освободился от держащих его рук и ушел за дом.
Баба Аня заплакала.
– Слушай, соседка, – нашлась мать Толика, – давай-ка у Юрка спросим.
Она крутанулась и, несмотря на свое грузное тело, быстро догнала дружка сына.
– А ну-ка постой, голубь мой сизый. Куда Надьку дели? Живо признавайся.
– А я чо, не знаю я, – растерялся напуганный натиском двух женщин Юрок, – мы довели ее до тропки на озеро, а дальше она сама пошла.
– Только проводили и больше ничего?
– Ну да, – уверенно ответил Юрка, но глаза парня так и бегали по сторонам.
– Ты мне лапшу на уши не вешай. Хоть режь, не поверю, что только проводили. Признавайся, гад, а то к участковому пойдем. Там как на духу правду выложишь.
Юрок струхнул. В полицию ему никак идти было нельзя. «Откинулся» он совсем недавно, стоял еще на учете. В грабеже ларька, за который он отсидел в тюрьме, мужик почти не участвовал – слишком труслив был для такого дела. И хоть он просто в карауле стоял, кто ж ему поверит…
– Ну, немного посидели, выпили по маленькой.
– Как выпили? – вскинулась бабка. Надюшке пить нельзя, она на таблетках сильных.
– А мы почем знали? Надюха сама предложила. И купила сама.
– Как же быть? Господи, за что ты наградил меня такой внучкой? Какие грехи я перед тобой совершила? – заголосила бабка и без сил опустилась в дорожную пыль.
Варвара и Юрок перепугались не на шутку. Из-за дома на крик выскочил Толик.
– Вы чего тут разорались?
– Баба Аня, да прекрати ты выть! Толком объясни, что с Надюхой не так, – вспотевшая Варвара пыталась поднять обессилившую старушку на ноги. С другой стороны бабку за руку дергал дрожащий Юрок.
– Ей пить нельзя. Совсем нельзя. А с таким таблетками, доктор сказал, крышу снесет напрочь, – бабка вскочила на ноги и бросилась к растерявшимся мужикам:
– Мальчики, миленькие, искать ее надо.
Варвара подхватила бабу Аню и повела ее в дом. Следом плелся, едва передвигая ноги, Юрок. Толян же еще хорохорился, пытался принять наглый вид, мол, моя хата с краю, ничего не знаю. Но обоим было не по себе.
– Быстро в дом, – приказала Варвара сыну.
– Ага, щаз-з-з, разбежался, – огрызнулся тот, но в сени зашел.
Женщина усадила бабку на кухонную табуретку, быстро накапала валерьянки в стакан с водой.
– А теперь, баба Аня, рассказывай, о каких сильных таблетках ты на улице кричала? Почему внучке пить нельзя?
Юрок несмело подошел к столу и сел напротив женщин, а Толик так и стоял, прислонившись плечом к косяку.
– Ох, Варвара, я расскажу, только давай участковому позвоним сначала, искать ведь Надюху надо.
– Так зачем звонить? Вот эти паразиты сейчас все и скажут, – Варвара схватила полотенце и стала грозно надвигаться на сына. – Сынок, тебе как сподручнее: нам сейчас расскажешь, куда вы с Надькой ходили, или мы с бабой Аней Петра Макарыча покличем, чтоб он поиск организовал?
– Да отстань ты, мать, не знаем мы, где ваша девка гуляет, – попытался уйти от ответа верзила и небрежно почесал волосатую грудь. – Правда, Юрок?
Но дружок молчал. Ему от этого разговора было не по себе. Он ерзал на табуретке, вытирал влажные ладони о старые джинсы с вытянутыми и почему-то зелеными коленками, потом шумными, частыми глотками пил из ковшика ледяную воду. Она капала у него с подбородка, Юрок быстро вытирал ее рукавом и снова прихлебывал, как будто никак не мог напиться.
Женщины видели, что рыльце у дружков в пуху. Они наперебой совестили их, старались, как могли, вытащить из них правду. Однако ни уговоры, ни ругань, ни слезы не помогали. Баба Аня не выдержала и взмолилась:
– Парнишки, миленькие мои, ну, хотите я на колени перед вами встану? Скажите, куда вы ее увели? В беду Надюшка может попасть, в страшную!
Глава 11
Максимовы.
Незаметно день приближался к финалу. Сначала солнце было высоко, только чуть-чуть склонялось к линии горизонта. Потом его лучи стали касаться верхушек деревьев, оплетая лес золотой каймой. И скоро оранжевый шар наполовину погрузился в чащу, а редкие солнечные зайчики разбежались по листве, траве и лесным дорожкам. Уже разливался вокруг полумрак, становясь с каждой минутой все гуще. Он окутал прибрежные кусты, спрятал столбы линии передач, а в темной чаще дальнего леса приобрел черный оттенок.