Не будите Спящую красавицу

Королева Марго

Как я её понимаю. Мои губы растянулись в улыбке.

Чтобы пробудиться, нужна энергия, а чтобы её добыть, нужна сила. Это замкнутый круг, который смогу разорвать только я.

Соколова продолжала питаться от меня, не имея ни малейшего понятия, что делает. А моя сущность разбушевалась, повторяя как мантру: «Чёрная! Моя!»

– Денис Александрович! — услышал я возмущение рядом с собой.

Обернулся. Ольга стояла с пунцовыми щеками, не отрывая своего взора от интимного момента, прозванного кормлением.

Одеяло уже давно валялось на полу,

а ночнушка Анны сбилась на бёдрах. Моя рука по-хозяйски оглаживала стройную ножку Соколовой, задирая неглиже ещё выше.

Скрипнув зубами, мотнул головой, прогоняя наваждение. Ещё не пробудилась, а чары наводит. Сильна чертовка.

Выхватив сумку из рук подчиненной, я направился в центр комнаты.

Анна рыкнула, как только я отошёл от неё. Её тело заметалось на кровати, руки вцепились в простыни.

– Что с ней?
– забеспокоилась Ольга, топчась на месте.

– Не подходи, - приказал, даже не обернувшись. Я вырисовывал пентаграмму на полу, чётко вычерчивая каждый знак. — Она голодна и чувствует меня. После сеанса её сущность затаится на время, так как много сил уйдет на пробуждение. Расставь свечи по кругу, не зажигая.

Ольга тут же подошла к сумке. Я же направился к своей ведьмочке. При моём приближении её тело замерло в ожидании.

Чувствует. Моя ты хорошая.

Взяв Соколову на руки, положил в центр пентаграммы.

– Сейчас мы посмотрим на тебя, какая ты. Алоха, - призвал я к огненной стихии, щелкнув пальцами.

Запах серы тут же коснулся моего обоняния, как только фитиль на свечах соприкоснулся с языком пламени.

Я уложил Анну на пол, и та зашипела, как дикая кошка, резко распахнув глаза.

Ольга шарахнулась от нас в сторону.

– Не бойся, - обратился я к испуганной женщине, - это нормальная реакция. Ведьмы не любят находиться в центре пентаграммы, так как она может запечатать дар. Мы же будим делать наоборот, да маленькая, - обратился ласково к ведьме, а та вслушивалась в мои слова и цеплялась за мои предплечья.

Радужка поменяла цвет. Зеленый сошел на нет. Вместо него чернота разлилась по глазному яблоку. Ни зрачка. Ни радужной оболочки. Ни белка. Просто беспробудная чернота.

– О, Господи, - вознесла молитву Ольга. — Это то, что я вижу? — медленно подошла девушка к нам.

– А что ты видишь?

– Глаза.

– Да. Сейчас на тебя смотрит сущность.

В подтверждение моих слов Анна чуть наклонила голову и, не отрывая взора, посмотрела на Ольгу.

– Твою! Мать!
– ругнулась Ольга, отходя от нас.
– Ужас какой.

Реплика Ольги не понравилась моей ведьмочке. Ноздри дёрнулись, когда она вдохнула, и рот Соколовой расплылся в полуулыбке, больше похожей на оскал. Она, так же как и я, чувствует страх. Дёрнувшись в моих руках, попыталась ослабить мою хватку. И когда у неё не получилось обрести свободу, зарычала уже на меня. Стала злиться. Сущность, живущая в Соколовой, чувствовала рядом с собой пищу, но переварить её пока не могла. Отсюда и злоба. Захват на моих предплечьях усилился.

Я

не сводил с Анны глаз. Чувство родственной энергии затопило, взывая к демону внутри меня. Мне было тяжело сдерживать дух колдуна, который рвался на волю, и, чтобы не потерять контроль, я зашептал слова призыва. Со стороны могло показаться, что я напеваю. Наречие было древним, приходилось отчётливо выговаривать длинные слова, чтобы не исказить смысл. Пламя от свечей взмыло вверх, отгораживая меня и девушку от посторонних. Язык, на котором говорили во времена Эпохи Легенд, был прекрасен и в то же время ужасен. Он призывал демонов, открывая грань между мирами. В настоящее время только очень сильные и одарённые могли читать призыв. За что нас, колдунов, и боялись.

Меня обдало жаром. Это верный признак того, что я на правильном пути. «Круг ада» заработал.

С каждым произнесённым словом, тело Соколовой всё больше напрягалось. На лице чётко обозначились скулы, нос заострился. Вокруг глаз разбежалась сетка вен, на фоне которых глаза стали по-настоящему страшные. Под кожей отчётливо обозначился контур сущности. Ведьма готова к вылазке.

Последние слово, и тело девушки выгнулось дугой, вырывая из глубин груди стон облегчения. Дух ведьмы вырвался, нависая над нами, словно чёрная дождевая туча.

«Красавица», - восхищенный голос моего колдуна вторил крику сущности Соколовой, когда та завыла, словно сирена, отчего стекла в оконной раме, задребезжав, разлетелись на мелкие осколки.

Я с извращённым наслаждением впитывал в себя образ ведьмы. Только колдун мог любоваться безобразной сгорбленной старухой. Длинные белые волосы струились вдоль прозрачного «стана». Морщинистое лицо наклонилось ко мне, рассматривая меня в ответ, изучая.

«Да! Да! Смотри! Запоминай!» - оскалился я, выпуская своего демона.

Как только мой дух показал себя во всей красе, сущность Соколовой юркнула обратно в тело.

На что я лишь рассмеялся. Занятная будет охота.

Облик в виде старухи, означал одно — передо мной непросто ведьма. Моя мышка Соколова из клана теней. Более сильных ведьм на нашей плате не было.

Тело Анны свело судорогой, по телу пробежала дрожь. Распахнув глаза на секунду, Соколова тут же отрубилась.

Свечи сразу погасли. Ритуал окончен.

В комнате стояла гнетущая тишина. Ольга была в немом шоке. Девушка сидела в уголке дивана и с широко распахнутыми глазами смотрела на нас.

– Ольга?
– позвал я.

– Очуметь! Кажется, я хочу покурить или даже выпить, - икнула она.

«Странная», — пронёсся ответ в голове. Вроде не человек, а, увидев сущность подруги, испытала потрясение. Нужно покопаться в биографии Королевой, что-то тут не так.

Разгорячённую кожу обдало сквозняком. Ветер, залетающий в комнату через разбитое окно, шевелил занавески. Анна вздрогнула и сжалась в комок, не забывая прислониться к моим ногам спиной, ища тепло. Подхватил несопротивляющееся тело на руки, отнёс на кровать и укрыл одеялом.