Не было бы счастья...
Шрифт:
Билл интимно шепнул ему на ухо:
— Не хочешь воспользоваться моим пиджаком?
— Зачем? Ах, это… Да, несколько… грязновата.
— И ярковата. Не каждый выдержит зрелище пляшущих по экрану галлюциногенных цветочков с твоей рубахи. Тебя никто не будет слушать, все будут смотреть только на нее.
— Ладно, давай. Эфир прямой?
— Обижаешь! Но они не пустят тебя в него, пока не удостоверятся, что ты не гонишь пустышку. Кстати, почему так важно попасть именно в прямой эфир? Парламентский час
— Потом.
— …Я вернулся всего лишь несколько минут назад и привез с собой неоспоримые доказательства того, что Шерилин Стенхоуп Арбетнейл невиновна. Она не убивала своего мужа, Рональда Арбетнейла, и была несправедливо осуждена за преступление, совершенное другими. Она провела за решеткой три года, и все это время правосудие направлял по ложному пути ее собственный адвокат, Барри Серкис, пытавшийся отвести подозрения от настоящей убийцы — его жены, Джейн Серкис…
Повторюсь: я привез неоспоримые вещественные доказательства невиновности миссис Арбетнейл, включая магнитофонную запись полного признания Серкиса, сделанного им перед смертью, а также пистолет 22 калибра, из которого рукой Джейн Серкис был в ту ночь застрелен Рональд Арбетнейл. Несколько недель назад из этого же пистолета застрелилась сама миссис Серкис, не вынеся тяжести содеянного…
Брэнд отвечал и отвечал, а они все спрашивали и спрашивали. Впервые в жизни он видел так много абсолютно счастливых репортеров. В его интервью было все, что требовалось им для полного удовлетворения своих амбиций, требований боссов и интересов публики: секс, преступление, коррупция, шантаж, мистика, кровь и любовь.
— Мистер Мэрфи, поясните, решение губернатора отменить приговор миссис Арбетнейл было связано с его участием в этой интриге?
— Я не располагаю никакими данными на сей счет. Пока не располагаю. Думаю, вам стоит спросить об этом самого губернатора.
Вдруг кто-то из собравшихся удивленно воскликнул:
— Смотрите, а вот и пресс-секретарь губернатора, мисс… Что это с ней?!
Брэнд и Билл обернулись. Прямо к ним неровной походкой шла Ванесса Шелли. Волосы ее были взлохмачены, косметика размазана по всему лицу, блузка выбилась из-за пояса юбки. В глазах Ванессы, неприятно напоминавших сейчас Брэнду глаза Серкиса, горели безумие и ненависть. Она хотела что-то сказать, но репортеры взяли ее в плотное кольцо.
— Мисс Шелли, у губернатора имеются комментарии по делу об убийстве Арбетнейла?
Ванесса мстительно сузила глаза.
— О да! Вернее, они имеются у меня…
— НЕТ, У МЕНЯ!
Звучный голос Троя Веллера перекрыл все остальные звуки, и Ванесса застыла на месте, с ужасом глядя на приближающегося к ней босса. Трой Веллер властно положил руку на плечо Ванессы и почти нежно произнес:
— У
Их взгляды скрестились всего на сотую долю мгновения, но Брэнд знал: Веллер все понял и ничего не забудет. Что ж, пока пусть резвится.
— …Я благодарен мистеру Мэрфи за то, что он сделал достоянием гласности тот факт, что я освободил из тюрьмы невинного человека, хотя, на мой взгляд, это было необязательно. Я не совершал подвига, господа, я только выполнил свой долг. Единственное, что меня удручает, так это тот факт, что преступнику удалось так долго вводить правосудие и власти в заблуждение. Спасибо всем.
Веллер ушел, уводя с собой Ванессу, и журналисты вновь окружили Брэнда.
— Мистер Мэрфи, будет ли миссис Арбетнейл подавать встречный иск о возмещении морального ущерба в связи с фальшивым обвинением в убийстве и незаконном заключении под стражу?
— Сомневаюсь в этом. Мне кажется, она хотела бы как можно скорее оставить эту историю в прошлом.
Чистый, звонкий голосок прозвучал над толпой, словно трель жаворонка.
— Вам совершенно правильно кажется, мистер Мэрфи.
Брэнд обернулся и склонил голову на плечо, вглядываясь в теплую глубину ласковых карих глаз. Он любил ее так, что даже дышать было трудно. Поэтому сейчас он просто молчал — и наслаждался, утопая в ее глазах.
Репортеры развернулись, как по команде.
— Это же Белокурая… миссис Арбетнейл!
Она прошла сквозь толпу, как нож сквозь масло, и остановилась перед Брэндом. Он вздохнул и притянул ее к себе.
— Ширли… Я люблю тебя.
Их поцелуй будут еще неделю транслировать все каналы, но сейчас им было наплевать. Через пару секунд Ширли высвободилась и попросила:
— Женись на мне! Пожалуйста, Брэнд!
— Это что, официальное предложение?
— Ага.
— Что ж, дай подумать. Пожалуй… я принимаю твое предложение, потому что вряд ли найду другую такую женщину. Красивую, нежную, смелую, умную…
Ширли с улыбкой прильнула к его груди, прикрыла глаза.
— …Воспитанную, образованную, упрямую, острую на язык, самостоятельную…
Билл фыркнул и потащил через голову галстук.
— …Работящую, независимую, хорошо зарабатывающую, грамотную и всегда доводящую дело до конца…
Робкий голос одного из репортеров заставил их отвлечься всего на минуту.
— Мистер Мэрфи, а как же ваша карьера?
— О, я и забыл. С завтрашнего дня, джентльмены, я намерен посвятить себя семье. Я ухожу из политики.
Билл Иглстоун укоризненно посмотрел в весеннее небо.
Спрашивается, зачем было так долго тянуть с хорошим концом?