Не было бы счастья

Малиновская Елена Михайловна

— Так получилось, — промямлила я, желая от стыда провалиться сквозь пол. — Папа, я…

— Ты настоящий позор на мои седины! — грозно заявил отец. Потом не сел, а рухнул в ближайшее кресло и принялся горько вздыхать, массируя при этом виски.

Я пристыженно опустила голову, чувствуя, как глаза щиплет от слез обиды. Конечно, отец вправе негодовать и призывать на меня все кары небесные. Но… Я все-таки ждала, что он проявит хоть какое-то снисхождение. Я как-никак никого не убила и ничего не украла. Просто неожиданно вышла замуж. Разве это преступление?

Стало

так обидно, что я готова была расплакаться. Сдерживало лишь то, что в комнате присутствовало слишком много постороннего народа. Нет, я не унижусь до такой степени! Отца тоже можно понять. Он разгорячился, успел обвинить во всех мыслимых и немыслимых грехах Дариана, а тут такой поворот! Получается, его единственная и любимая дочь умудрилась выйти замуж за злейшего конкурента, и ему придется принести извинения за все, сказанное в сердцах!

— Не смейте кричать на свою дочь! — вдруг грозно сказал Дариан. Встал со своего места и подошел ко мне.

Я удивленно подняла глаза, почувствовав теплую тяжесть руки новоявленного супруга на своем плече. Ой, что это он? Приятно, конечно, что он встал на мою сторону, но… В чем-то отец прав. Я действительно поступила дурно.

— Ваша дочь — самая замечательная девушка, которую я когда-либо встречал! — продолжил Дариан и его голос зазвенел от негодования. — И вообще, я очень рад, что она повстречалась мне на пути!

Я так растрогалась от столь внезапной и эмоциональной речи в мою защиту, что опять едва не разрыдалась. Надо же, какой все-таки Дариан милый! Какая жалость, что нам все равно придется развестись!

— Как трогательно, — вдруг подал голос виер Норберг, который до сего момента достаточно безучастно наблюдал за происходящим, отойдя от меня в сторону. — Вы, виер Дариан, стало быть, желаете сказать, что не жалеете о своем скоропалительном браке?

Это был подлый ход. Подлый и очень неожиданный. Я почувствовала, как рука Дариана дрогнула на моем плече.

— А это не ваше дело, — грубо огрызнулась я, поспешив супругу на помощь.

И тут же пожалела о своей дерзости. Нет, виер Норберг ничего мне не сделал и не сказал. Просто его глаза на какой-то миг изменили свое выражение и стали поистине нечеловеческими в своей жестокости. Нестерпимо захотелось рухнуть перед ним на колени и повиниться во всех своих грехах: нынешних, прошлых и, на всякий случай, будущих.

Но почти сразу все прекратилось. Взгляд виера Норберга опять сделался обычным, и он с едва заметной укоризной покачал головой, словно упрекал меня в горячности.

По-моему, кроме меня, этого, никто не заметил. Остальные участники беседы продолжали смотреть на Дариана, видимо, ожидая его ответа на заданный вопрос.

— Это все не имеет значения, — неожиданно проговорил отец и поднялся из кресла. Тяжело ступая, он направился к выходу.

— Отец, — недоуменно окликнула его я, — что это значит?

Какой-то страшный миг мне казалось, что отец не снизойдет до ответа. Просто уйдет, не объяснив, что происходит. Но на самом пороге он все-таки остановился, обернулся ко мне и нехотя обронил:

— Только что я понял,

что ты стала взрослой, дочь. Ты сама принимаешь столь важные решения, не удосужившись поставить в известность меня, самого близкого в этом мире человека. Что же, пусть отныне эту роль играет супруг. Вы связаны с ним навечно — узами, которые практически невозможно разорвать людям. Я не понимаю, как ты могла сделать столь ответственный шаг второпях, не спросив хотя бы совета!..

Отец едва не сорвался на крик, но тут же замолчал. Несколько раз сжал и разжал кулаки, глядя себе под ноги. А потом тихо завершил, все так же не глядя на меня:

— Впрочем, все это отныне не имеет никакого смысла. Я отхожу в сторону. Живи своим умом. Но больше никогда не проси меня решать твои проблемы. Отныне ты и только ты отвечаешь за свои поступки.

После чего развернулся и вышел, не дожидаясь, пока я сумею выдавить хоть слово из намертво перехваченного спазмом волнения горла.

Я рванула было за ним. Надо остановить его, попросить прощения! Он не может просто уйти, бросив меня на произвол судьбы! Я должна объяснить, что все это обычное недоразумение! Я обязательно разведусь с Дарианом, и все будет как прежде.

Но на моем пути неожиданно возник виер Норберг. Он сделал шаг, преграждая мне путь. Теперь, чтобы покинуть гостиную, мне необходимо было оттолкнуть его.

— Пустите! — прошипела я. — Вы не понимаете…

— Я-то как раз все прекрасно понимаю. — Норберг с неожиданным сочувствием улыбнулся. — Дайте вашему отцу побыть одному. Эмоции — далеко не лучшие советники в подобных делах. Вам обоим необходимо остыть и успокоиться. И тогда вы поговорите. Поверьте моему опыту, родитель, который искренне любит своего ребенка, никогда не откажется от него из-за одного неверного поступка.

Я нахмурилась. В словах виера вдруг прозвучала затаенная печаль. Интересно знать, после какого события своей жизни он приобрел такие убеждения?

Но, естественно, расспрашивать я ни о чем не стала. Да виер Норберг и сам не был настроен откровенничать. В следующее мгновение его лицо вновь приобрело совершенно непроницаемое выражение, он скрестил руки на груди и холодно проговорил:

— А теперь, когда посторонние покинули гостиную, начнем разговор по существу.

И мне очень не понравилась угроза, которая явственно прозвучала в его голосе. Вон, даже Оллред передернул плечами, хотя кому-кому, а младшему следователю в этой ситуации вообще не о чем было беспокоиться. Как ни крути, но он лишь случайный участник, а скорее, наблюдатель.

Но поговорить с нами Норберг не успел. В следующий момент дверь в гостиную распахнулась, и на пороге предстал невысокий сухонький старичок с белой окладистой бородой.

— Виерисса Амикша пришла в себя, — проговорил он, подслеповато прищурившись и глядя на виера Норберга. — Вы просили сообщить об этом. Но я рекомендую не усердствовать и…

Договорить он не успел. Виер Норберг так стремительно выбежал из комнаты, что едва не снес пожилого целителя с ног. Бедняга только в последний момент успел отпрыгнуть.