Не было бы счастья
Шрифт:
Валун стоял на месте. Брод представлял собой бурный перекат, незабудки небесной синевой ублажали взор на противоположном берегу. Слегка зачерпнув воды сапогами, я перебралась на поляну, и решительно направилась в сторону орешника, туда, где мы с Гошей обнаружили вскопанную землю.
На месте «грядки» зияла яма, глубиной с мой рост. На дне ровной гладью отсвечивала вода. Я кинулась ко второй «грядке» в глубине орешника и увидела там ту же картину.
Кто-то не поленился выкопать две глубокие ямы в глинистом грунте. Тяжелая работа.
Я опять вернулась к первому раскопу и присела на корточки, разглядывая яму. Ничего особенного: глина, вода, корни растений. Вот разве что какая-то тряпочка зацепилась за корень. Сначала я попыталась дотянуться до нее рукой, но у меня ничего не получилось. Пришлось спрыгнуть вниз. Воды было почти по кромку сапог.
При ближайшем рассмотрении тряпочка оказалась частью бахромы от скатерти, в которую, по моим воспоминаниям, был завернут несчастный обитатель орехового шкафа.
Ну, что ж… В этом нет ничего удивительного. Надо же было куда-то пристроить его бренные останки. Выходит, Лев Бенедиктович без лишнего шума закопал его здесь.
В таком случае, кто нашел последний приют в соседней яме, в глубине орешника? Неужели, мумии натыканы по всем углам в особняке Эммы Францевны?! Тяжело достается хлеб Галицкому! Неблагодарное это дело, прятать концы в воду, или в землю.
Так, хорошо бы еще выяснить, кто выкопал тела? Думаю, что Лев Бенедиктович здесь ни при чем. С какой стати ему понадобилось бы менять местоположение трупов? А вдруг моя теория ошибочна, вдруг вторая могила не имеет к Галицкому никакого отношения? Тогда там покоилась не мумия, а человеческий труп. Может быть, там приложил руку тот, кто расправился с Мустафой? А выкопали-то все-таки зачем? И сколько человек занято в кладбищенской самодеятельности?
Я окончательно запуталась в своих умозаключениях и решила выбираться на поверхность.
Не тут-то было!
Мокрая глина скользила и осыпалась, корни растений были тонкими, ухватиться было не за что. Сначала я рассердилась, потом запаниковала и выбилась из сил.
Немного отдохнув, я вспомнила сказку про лягушку в кринке с молоком и отчаянно заработала руками и ногами.
– Лизавета, ты не устала?
От неожиданности я чуть не села в воду. Надо мной возвышался Федор. Он опирался на свою трость и радостно улыбался.
– Федька, ты что, с ума сошел?!
– обрадовалась я.
– Меня чуть «Кондратий» не хватил. Разве можно так пугать людей!
Федор наклонился и ловко вытянул меня из ямы. Он оглядел меня с ног до головы и почему-то развеселился.
– Ну, и видок у тебя, Лизавета Петровна! Эк, тебя угораздило… Пошли, отмою тебя… Знаешь такую поговорку: «Не рой яму другому, сам в нее попадешь»?
– ехидничал он, пока я оттирала руки и сапоги в реке.
– Я не рыла, - оправдывалась я.
– Я Гошу искала, а могилка разрыта и трупа нет…
– Та-ак!
– перебил он меня.
– Еще раз и поподробнее, что там с могилкой и трупом?
–
Федор закатил глаза и призвал Бога:
– О, Боже! Лиза, успокойся и расскажи подробно, какой шкаф, почему задушили мумию, и что с ней сделали гости?
Я успокоилась и, пока он заботливо оттирал мои уши, которые тоже оказались запачканы глиной, поведала и про ореховый шкаф, и про отца Митрофания, которому понадобился граммофон, и про беготню с трупом, и о вызове Галицкого на подмогу.
– А кто был закопан во второй могиле, я не знаю. Я здесь, честное слово, ни при чем, - закончила я свою захватывающую историю и на всякий случай подпустила в голос слезу, чтобы и сомнений не возникло в моей непричастности к кладбищенским делам.
– Девочка моя, - размяк Федор, прижимая меня к своей широкой груди.
– В какой гадюшник ты попала!.. Постой, что и второй труп был? А ну, пошли… - и он потащил меня обратно к ореховым зарослям.
Мы остановились у второй ямы и уставились в ее недра.
– А почему ты решила, что здесь кто-то был закопан? Вдруг кому-то пришла в голову оригинальная идея поискать клад или накопать червей? Ты принимала участие в похоронах?
Я всплеснула руками, удивляясь его недогадливости:
– Нет, конечно, я боюсь покойников… Кому придет в голову такая шальная идея, искать клад в яме продолговатой формы? К тому же в первой яме нашелся кусочек скатерти, в которую была завернута мумия. А про второе тело мне Гоша сказал.
Федор усердно чесал в затылке и разглядывал раскоп.
– А ты здесь как оказался?
– озарило меня.
– Федя, ты откуда знал, что я сюда пошла?
– Я видел, как ты в еловый лес свернула, и решил прогуляться. А вдруг ты опять с дерева падать будешь? Как не помочь человеку?!
– А Мустафа?
– наступала я на подозрительного Федора.
– Ты явился сразу после его исчезновения… Уж не ты ли похоронил его здесь? Нет, вряд ли, - сама же отвергла я эту идею.
– Эта могилка была старой, уже травой поросла… Федор, клянись, что ты Мустафу не убивал!
Федор смотрел на меня в изумлении. Потом задрал голову и захохотал, как ненормальный.
– Клянусь, - сказал он, утирая глаза.
– Клянусь своей здоровой ногой, которая дорога мне как память, что Мустафу я не убивал! А кто это такой?
У меня отлегло от сердца. Мы еще несколько раз курсировали от одной ямы к другой, обшарили кусты и обсудили все возможные варианты похоронных мероприятий, причину эксгумации и количество сотрудников похоронной команды.
Наконец, я устала месить глину и уселась на ствол поваленной березы. Федор пристроился рядом и с облегчением вытянул раненую ногу.