Не целуйтесь с незнакомцем
Шрифт:
– Еще как! – Она провела кончиком языка по кран его уха и, схватив его руку, стремительным движение» сунула ее себе под юбку.
Он сознательно не спешил подчиняться ей и пока что довольствовался поглаживанием ее бедра. Он знал, что скоро обнаружит, что на ней нет трусов – скоре всего ей вообще неизвестен такой предмет туалета. Он заблаговременно участила дыхание, закинула голову. Керт поцеловал ее в изогнутую шею, ближе к ключице – самому чувствительному местечку, и жадно втянул юсом пряный запах ее духов.
Он сам пришел в сильное возбуждение и с радостью
– Ну, что ты еще скажешь о Дженсене?
Она засмеялась – вернее, захихикала по своему обыкновению.
– Не беспокойся. Акции будут твоими.
Он благодарно продвинул руку дальше, заставив ее прикусить губу. Его пальцы одаривали ее умелой лаской. Она издала стон наслаждения.
– Не беспокойся. – Она любовно посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. – Так и быть, я им займусь.
Джанна остановилась на лестнице, собираясь с мыслями, прежде чем появиться в столовой. До нее доносился характерный говор техасца. Она прислушалась и с удивлением призналась себе, что этот голос ей хорошо знаком, хотя среди ее знакомых никогда не было техасцев.
В следующую секунду она вспомнила, как он расплющил ее всем своим весом, как сжимал ее горло, как над ней маячила его уродливая – вернее, никакая в темноте – физиономия. Джанна набрала в легкие побольше воздуху и в очередной раз напомнила себе, что это было всего лишь недоразумением. Она вломилась в дом, а он проявил излишнюю бдительность. Сейчас было важно одно: заполучить акции.
Она спустилась по лестнице, намереваясь очаровать за ужином Ника Дженсена. Доля итальянца была слишком велика, поэтому для укрепления своего положения тетя Пифани остро нуждалась в акциях Дженсена. Одарив присутствующих улыбкой приветливой хозяйки, она вышла к столу.
Ник Дженсен учтиво привстал. Он был выше Джанны на целую голову.
– Добрый вечер.
– Добрый вечер. – На нее смотрели самые пленительные голубые глаза из всех, которые ей доводилось видеть. Эта была такая насыщенная голубизна, что на расстоянии его глаза можно было счесть очень темными. Прямые черные волосы, уже несколько недель требовавшие стрижки, обрамляли лицо, обладатель которого способствовал бы продаже мужского лосьона миллионами флаконов, если бы на него обратили внимание создатели телерекламы.
– Я страшно извиняюсь за вчерашнее. Я не сделал вам больно?
Она покачала головой. У него на шее красовалась свежая царапина. Неужели это ее работа? Он улыбнулся – улыбка была такой же неотразимой, как и серьезное выражение его лица. На щеке у него появилась одна-единственная ямочка – разве им не положено образовываться попарно? Она присмотрелась и убедилась, что не ошиблась – ямочка действительно была всего одна.
– А вы простите меня за то, что я вас поцарапала. Это я с испугу.
Она зашагала
Пока Пифани распространялась насчет тонкостей охранной системы, которую установят на следующей неделе и которая надежно предотвратит недоразумения, подобные вчерашнему, Ник внимательно рассматривал Джанну. Маловата ростом, решил он, но мила: точь-в-точь приветливая соседская девушка. Красивее всего на ее лице были зеленоватые глаза. Она смутно напоминала ему кого-то. Ну, конечно: ее собственную тетю, Пифани! Джанна была вылитой Пифани Кранделл в молодости, а это означало, что она надолго сохранит привлекательность. Ее фигурка будет всегда оставаться ладной, песочные волосы постепенно подернутся серебром...
Однако поведение Джанны не смогло обмануть Ника. Он сразу понял, что не приглянулся ей. Она смотрела на него так, словно ожидала увидеть кошмарное детище Франкенштейна. Его коронная улыбка, к которой он прибегал лишь изредка, так как не любил понапрасну обнадеживать женщин, не сломала льда. Он делал над собой усилие, чтобы не провести аналогию между Джанной и еще одной женщиной – одной-единственной, – которая с ходу прониклась к нему неприязнью, миссис Мут, учительницей шестого класса. Столь давние события не должны приниматься в расчет – это было бы ребячеством.
Клара позвала их к столу. Глядя на Ника, Джанна вспоминала, что однажды уже испытала сильное влечение к красавцу – Коллису Пемброку. Следствием стала только головная боль. Поэтому влюбленность в Ника Дженсена ей не грозила. У нее было к нему конкретное дело – его акции.
– Холодный бычий язык, – объяснила Джанна Нику, подозрительно рассматривавшему первое блюдо. – Кусочками тоньше бумаги, с зеленым перечным соусом. Фирменное блюдо нашего острова. Попробуйте – вам наверняка понравится.
Ник съел кусочек размером с расщепленную горошину и сказал:
– Насколько я понимаю, вы будете теперь управлять компанией Пифани. Одна или вместе с супругом?
– Мне не нужна его помощь. Я... – Она осеклась, поняв, что выставляет себя сварливой ведьмой. В ее намерения не входило уведомлять кого-либо на Мальте о предстоящем разводе. Когда Одри оправится после смерти супруга, Джанна раскроет свою тайну. Но одно лишь упоминание о Коллисе вызывало у нее приступ обиды и ярости такой силы, что скрыть его было бы затруднительно.
– Коллис занят – он преподает в Лондоне. А я нужна тете Пиф здесь.
Ник ковырял на тарелке бычий язык, думая о том, что брак Джанны вряд ли относится к числу счастливых.
– Мне нужны и ты, и Ник, – сказала Пифани. – Я приняла решение немедленно уйти на покой. Я уже много лет мечтаю демонстрировать моих собачек, но все дела, дела... Одри – мать Джанны, – с улыбкой пояснила она Нику, – поедет со мной. Ей тоже хочется показать своего новообретенного мальтийца. Я отбываю через несколько дней.