Не цепляясь за жизнь
Шрифт:
Так, продолжалось, некоторое время, пока москвич не понял. что происходит, что-то не то и он не понимает почему, он до сих пор, не смог победить. И он, увеличил темп. Теперь уже и Филатову, стало ясно, что бой, надо заканчивать. И отражая удары, и пытаясь проводить нехитрые приёмы, он только проигрывал противнику. Уступая ему и в скорости и в навыках.
В очередной раз, замедлив время, он просчитал противника и, накидав в голове план, вышел в нормальный режим. Свистнул воздух возле его уха, пропуская удар, и его сабля обрушилась на противника со всей силы.
На этом бой, можно было и завершить, когда москвич, вытащив из складок одежды небольшой метательный нож, швырнул его в него. Вспыхнула ярким пламенем фиолетовая аура Филатова и нож, пробил защиту, но, отклонился и воткнулся в кирпичную стену безликого здания, что было далеко за спиной Филатова.
Он вскипел жгучей ненавистью, к такому вероломству и обрушил свою саблю на москвича, его защита, вспыхнула белым пламенем, оглушительно лопнула, а сабля, также, потеряв первоначальное направление и немного отклонившись, проткнула ему ключицу, выйдя у него из спины. Филатов, тут же выдернул саблю, а москвич, упал на землю, заливая её своей кровью.
Впрочем, рана, была не опасна, как оценил её Филатов. Сабля пробила тело, но не задела, ни сердце, ни лёгкое. Так что, откачают, – подумал он и направился дальше, чтобы добить или ранить второго.
– Стой, ты победил, давай обговорим условия, – обратился к нему тот, и выставил перед собой раскрытые ладони рук.
– С вами, суки, договоришься. Всё норовите нож в спину воткнуть, – сказал Филатов, но первый запал уже прошёл и он остыв и постояв в нерешительности несколько секунд, вложил саблю, обратно в ножны.
– Кто у вас старший? – спросил Филатов.
Боец, кивнул головой на здание.
– Понятно. И Филатов, не убирая саблю, полез в окно. Внутри, его ждала, та женщина, которая объясняла про него. Аура у неё, горела зелёным. Она повела его за собой, совершенно не боясь, а он не боялся её и остальных.
Сзади тащили раненого. Наконец, они зашли в один из кабинетов, где лежал, ещё один раненый, довольно пожилой и уже грузный мужик с синей аурой шестого уровня. Вокруг него сгрудились и все остальные. Всего их оказалось, действительно семь. Только один из них уже умирал, а двое других были тяжело ранены. Через минуту умер, умиравший молодой парень и девушка склонившись над ним, стала утирать выступившие на лице слёзы.
Странная какая-то боевая группа, – подумал Филатов, слишком эмоциональны. Профессионалы, они не такие. Эти мысли видимо отразились на его лице, да он и не скрывал их. Всё это время, на него пристально смотрел раненый мужчина, а потом сказал, обращаясь к своим.
– И вы что, всерьёз хотели драться против человека с седьмым уровнем духовного развития. Все переглянулись, а на лице девушки появилась страдальческая гримаса, казалось говорившая – "Ну вот, я же вам говорила!"
Филатов, молча вложил свою саблю в ножны.
Меня зовут "Кержач", – сказал мужчина, который был старшим боевой группы.
– Нас
– Ты выпустишь, моих ребят, отсюда живыми? Одна из них, моя дочь. Я, наверно не смогу пережить дорогу, лёгкое задето, а я уже немолодой.
– Зачем вы полезли сюда, да ещё и так жёстко.
– Хм, всего не объяснишь, но призрак голода летает по стране и мы готовы на всё, пока есть возможность, наладить поставки продовольствия.
Филатов, понимал его и понимал также, что связи, надо налаживать везде, где только можно, превращая вчерашних врагов, в своих друзей, или хотя бы в нейтралов, которые не будут вмешиваться в их жизнь, своими грязными лапами.
Он, подошёл к Кержачу, опустив на него свои руки и убрав свой щит, перешёл в медитацию, как его научила Ирина Слаткая. Вокруг снова стали водить необъяснимые хороводы, осколки человеческих душ, а он впитывая их энергию, прокачивал через себя и отдавал её этому человеку.
Через несколько минут, он убрал руки, а Кержач, задышал глубоко и часто, чувствуя, как его самочувствие улучшается, а рана затягивается.
– Как ты смог?
– Научился у других.
– Скажи, сколько зомби третьего уровня, ты убил?
– Я не считал, но много.
– А один на один?
– Не помню, но троих, точно.
– Что ты хочешь, за наше спасение?
– Договор о взаимопомощи. Я договорюсь, чтобы местные продавали вам 25 % полученного масла и ещё из нашей доли, какую-то часть, но не меньше 10 %, а вы не лезете сюда и предоставляете нам необходимую информацию.
– У меня кстати есть мастер-оружейник, который может апгрейдить любую пушку.
– Какую группировку, ты представляешь?
– Энгельскую.
– Кто ты в ней?
– Начальник охраны.
– И ты ездишь сам, один?
– Друга надо было спасать и самому разобраться, что здесь твориться. Так что, всем привет.
– Ясно, мы согласны. Помоги нам, а мы поможем тебе.
Филатов, кивнул головой в знак согласия, а потом вышел из кабинета, а потом и из здания и начав опять навешивать на себя оружие, оставленное напротив маслозавода, свистнул Хатаба и сказал ему, что вопрос закрыт и чтоб он гнал сюда буханку.
Хатаб прирулил через пять минут и они загрузили всю группу, включая убитого в буханку и поехали на выезд, заправившись на полпути на посту. Проехав пост, расположенный на трассе, они повернули направо и поехали в Ртищево, где уже ночью, сдали свой груз, ожидавших их московских. Те, не став ждать, тут же уехали, дав на прощание гудок сиреной тепловоза и исчезли в наступившей темноте.
А им, предстояло ещё разобраться с местными Ртищевскими группировками и разбираться они стали сразу, не откладывая на утро. Взяв с помощью союзников, пару домов штурмом. они установили свою диктатуру и заключили союз, с оставшейся группировкой и порешили ещё много побочных задач, не спав двое суток.