(Не) Человек-Паук

Симович Сим

***

Голограмма погасла и Смайт облегчённо выдохнул: он не слишком любил своего босса, но всё же был многим ему обязан. Амбал вдохнул в тело парализованного юнца новый смысл для существования, и теперь Смайт жил лишь местью и желанием превзойти своего отца и учителя. Лишившись возможности нормально функционировать, Алистер прибывал в пучине уныния и именно Фиск даровал ему шанс отомстить пауку, за что парень был ему признателен до глубины души. Однако любви и взаимопонимания между ними как не было, так и нет — они были связаны только единственной общей целью и не более того. Используя футуристическую каталку, умник, как его презрительно называл Фиск, всё так же привычно работал над проектом более совершенного охотника и мало отвлекался на хотелки Амбала, предпочитая загружать этим своих лаборанток и безымянных ассистентов. Алистер уже давно мечтал превзойти собственного

отца и наконец-то убить этого назойливого героя в синем трико, что вечно мешался под ногами многих власть имущих существ и его босса в частности — паук был всегда не к месту и постоянно досаждал всем, кому не посчастливилось оказаться у него на пути, вызывая зубной скрежет даже у самого умника.

Покинув свою каталку, Алистер привычно облачился в экзоскелет, активируя псевдомышцы и неторопливо подключая необходимые системы жизнеобеспечения. Закончив с этим, Смайт наконец-то смог вздохнуть полной грудью: умник давно уже перерос свой костыль и всё же продолжал им пользоваться для поддержания образа беспомощного инвалида-колясочника. Ещё в первые месяцы своей работы на Фиска он умудрился усовершенствовать армейские разработки и адаптировать их под себя. Впрочем, его экзоскелет до сих пор оставался неидеальным и представлял собой весьма ограниченный инструмент, дающим лишь иллюзорную дееспособность в глазах самого Смайта. Скрипнув сервоприводами, он стукал длинным ногтём указательного пальца по восстановленному реактору железного человека, совершенно случайно оказавшемуся в цепких руках одного паралитика, и угрюмо высчитывал, насколько часов хватит игрушки Старка для подпитки его последней брони охотника на героев. Сейчас реактор питал каркас экзоскелета и являлся сердцем всей системы жизнеобеспечения умника и его инструментария. Смайт всегда был смышлёным юношей — его даже как-то называли гением — сам же Алистер скромно отвечал, что он просто ремесленник и до того, чтобы назвать себя мастером, каким когда-то был его отец, Алистеру пока ещё далеко. Увы, повторить за гением Старка умник не смог и сейчас нагло использовал один из последних образцов для своих личных целей, напрочь игнорируя поставленные задачи. Амбал будет явно не в духе когда всё же узнает, что проворачивал Смайт у него за спиной. Однако тогда уже будет поздно — Алистер мечтал за всё ему отплатить, но сейчас в приоритете был вопрос о Человеке-пауке и столь желанная месть этому арахниду!

Его единственная встреча с Человеком-Пауком закончилась неудачей: попав под линии электропередач, он едва пережил ту судьбоносную ночь, навсегда оставшись парализованным инвалидом, что до конца своих дней теперь будет прикован к ужасному креслу. Впрочем, сохранив всю остроту своего разума, он продолжил оттачивать свои идеи, раз за разом прокручивая в своей голове кровожадные мысли. В тот день он был ослеплён желанием превзойти своего предка и забыл про одну ничтожную мелочь, поплатившись за это возможностью ходить и хоть что-нибудь чувствовать, особенно ниже пояса. Под животом. Там, где сходятся все пути волосяных покровов. Теперь он ни за что не повторит безрассудство роковой ночи!

Отсчитывая последние секунды, Смайт медленно горел внутри своего охотника на пауков, уже перестав чувствовать боль от электрического тока — ошибка в расчётах и недостаточная герметичность стоила ему ног, гордыня же чуть не лишила его жизни. Но врачи каким-то чудом сумели вытащить парня фактически с того света — за что он их уважал, так это за их монолитный профессионализм в спасении пациентов. Очнувшись в камере, Алистер потерял всякий смысл существования. Проклиная себя и других, он занимался прокрастинацией и ничегонеделанием, пока в его камеру не зашёл некто Уилсон Фиск, преподнёсший ему поистине королевский подарок — не только возможность начать заново ходить, но и наконец отомстить за долгие три месяца неволи. Работая на Амбала, Смайт получил многомиллиардную лабораторию и ресурсы, о которых простые учёные могут только мечтать.

Первые годы умник усердно трудился, справедливо полагая, что просто так добро в этой жизни не даётся — за всё приходится платить, и лучше уж выбирать способ оплаты самому. Но со временем он совсем разочаровался в своём боссе и решил вести собственную игру. Первым делом Алистер избавился от угнетающей его душу и тело коляски, получив гибрид армейского экзоскелета и протеза для паралитиков. Спустя год к нему в руки попал сверхмощный источник энергии, и, адаптируя реакторы Старка, Алистер понял, что все попытки воссоздать нечто похожее тщетны. Смайт принялся за создание последнего охотника с собой в главной роли.

Его отец поплатился жизнью, желая поймать Паучка,

теперь и его сын гробит здоровье, идя по семейным стопам. Впрочем, сам Алистер так не считал: он просто желал превзойти учителя и кумира своего детства. Умник-старший слишком увлёкся игрой, но пожинать плоды этой оплошности было уже некому. Сам Алистер был уже на полпути к поставленной цели. Сейчас мириады дронов, созданных Спенсором Смайтом и технически доработанных его сыном, обыскивали весь город в поисках Человека-Паука впрочем и обнаружили пока лишь группы наёмников и вампиров, неторопливо стекающихся в одно место. Пытаясь проанализировать ситуацию, Смайт не понимал, что происходит и где этот назойливый Паучок, когда он так нужен. Значительные силы хаотично стекались к одному конкретному месту и, отследив его, умник запутался ещё больше. Плюнув на странное кафе, он всё же вернулся к работе, бегло просматривал проекты Амбала: иногда он всё-таки снисходил для работы над игрушками Фиска и ему это нравилось. Алистер всю свою сознательную жизнь любил созидать и творить нечто новое. Множество разговоров шли фоном через внимательные ушки умника, и один особенно любопытный всё же завладел его вниманием полностью. Поисковые дроны оплели своей сетью весь город. Подобно пауку, которого они ищут, дроны раскинули свои сети везде и всюду. Сейчас же они стали свидетелями одного интригующего разговора между тысячелетним вампиром и юным фотографом.

Минутка саморекламы

Н2О или просто добавь исекая

https://author.today/work/153988

С ним или на нём

https://author.today/work/98591

Глава 10 Интерлюдия

Антрацитовое полотно изящно укрывало город тончайшей вуалью, сотканной из тьмы, и лишь через редкие её просветы намётанный глаз мог различить угольки звёзд. Едкий смог застыл на уровне пятиэтажных домов, слишком тяжёлый, чтобы подняться выше. Шартрезовый луч искажённой луны с трудом прорывался сквозь свинцовые тучи, ожидая своего тёмного рыцаря.

В свете зловещей луны маленький лист неспешно вальсировал в такт ветреным порывам среди десятков таких же по одиночке неприметных танцоров. Бал осени только начинал своё открытие и деревья рукоплескали ему неисчислимым множеством листьев, готовым в любой момент сорваться, чтобы присоединиться к общему торжеству.

Заигравшись, ветер погнал вальсирующих дальше. Бледно жёлтый листок с крупными едва красными прожилками, пару раз перекрутившись, невольно откололся от общего потока, сменив маршрут. Он осторожно летел вперёд, пока не наткнулся на что-то монументальное и мощное, словно гора.

Алонсо с огоньком интереса подхватил одинокий осиновый лист. Размышляя о красоте жизни, бытии и своём месте в столь жестоком мире, как наш, он продолжал держать находку цепкими пальцами, не желая ту отпускать. Время текло неумолимо, не соглашаясь остановиться ни на минуту, вот только скорость его для всех оставалась разной. И если маленький листик с трудом переживал один сезон, то для Алонсо могли быть уготованы как минимум сотни таких, однако молодой мужчина любил ходить по лезвию ножа и шкурой своей дорожил мало, в отличие от воспоминаний. К своему сожалению, вампир не мог похвастаться тем, что помнит всю свою жизнь. Стоило только подумать о детстве, как перед глазами вставало белое пятно, и всё, чем он мог довольствоваться — смутно знакомые голоса и неразборчивая тихая речь. Алонсу нравилось думать, что они как-то связаны с его семьёй. Нравилось представлять себе, что когда-то и он в этом мире был любим и нужен. Впрочем, этим и ограничивалась вся сентиментальность его натуры.

Разглядев знакомый силуэт, мужчина выпустил из рук листок, после чего шагнул вперёд, втаптывая его в грязь — рано или поздно тот всё равно стал бы её частью. Мисс Манфреди — обладательница искомого силуэта — оказалась не одна. А в компании неприятно скалящегося незнакомца, которого здесь ну никак не планировалось. Вампир нахмурился: по всей видимости, кто-то успел его опередить. Едва сдерживая гнев, Алонсо натянул на лицо приятельскую улыбку и пошёл на разведку.

— Алисия, меня послал ваш отец! — слегка поклонившись, он быстро изложил свою позицию, незаметно прослеживая реакцию незнакомца — если на его лице отобразится хоть одна подозрительная эмоция, вампир без зазрения совести открутит тому голову. Но мужчина был на удивление спокоен, и как только девушка поприветствовала вампира, практически сразу же возобновил прерванный диалог обо всех плюсах и минусах распития кофе. При этом на Алонсо он кинул лишь короткий ничего не значущий взгляд.