Не читай комменты!
Шрифт:
– Пожалуйста, всего несколько часов в неделю, – умоляюще говорит мама. – А потом работай над своими играми и живи на своей… – Она щурится, вглядываясь в экран, читает, снисходительно улыбается и качает головой: – Жопе мира.
Мира отчаянно хихикает, успешно сводя на нет всю серьезность разговора. Разговора о том, что все это – виртуальные миры, где я пропадаю, – никакая не шутка. Я правда хочу создавать игры. Писать их. Видеть свое имя в титрах. А не становиться очередным доктором Джерико.
– Заодно отец выкроит время на
– Ладно, ладно, – ворчу я. – Надави мне на совесть с помощью папы, отличный ход. – Мама выразительно на меня смотрит, а я качаю головой. – Но давай проясним, что есть «несколько часов». И учти, пока нет клиентов, я буду продолжать писать.
Мама кривится и снова теребит бейджик. Значит, откажет.
– Я буду все скидывать на гугл-диск или в дропбокс на том древнем компьютере в регистратуре, – поспешно добавляю я. – Никто в жизни не узнает. Иначе мне придется тайком печатать на телефоне, а ты сама ругаешься, когда я торчу в нем на рабочем месте.
– Дело не в том… пиши свои игры. Просто… Аарон, тот парень так тебе и не заплатил?
Не хочу говорить «нет», но врать тоже не вариант. В самом конце учебного года я сдал ManaPunk пару фрилансовых заказов, но денег до сих пор не получил. Райан тоже. Но Джейсон нас не обманет, я уверен.
– Заплатит, – настаиваю я. – А когда новые игры выпустят, получу еще больше.
Мама какое-то время молча оглядывает меня, затем коротко кивает.
– Ладно, возись со своими играми, пока он покоряет рынок. Просто не хочу, чтобы тобой воспользовались. – Она отводит глаза и смотрит куда-то в коридор. – Мне пора бежать. Удачных полетов по вселенной.
С этим напутствием мама уходит. Я слышу, как ее каблуки громко стучат по паркету и вниз по лестнице. Затем на смену этому звуку приходит другой, мягче. В комнату заглядывает папа. На нем какие-то растянутые треники и футболка, в руке – чашка кофе.
– Привет, доктор, – здоровается он с сонной улыбкой. В отличие от нас всех, у папы сохранился сильный акцент. А мне от него передалась типично палестинская внешность. Мы с ним оба угловатые и покрытые щетиной.
– Не смешно, – ворчу я, но улыбаюсь в ответ.
– Ты… сделаешь мне одолжение? Уступи маме, – просит отец, перешагивая через порог и одновременно отпивая кофе. По пути он ерошит волосы Мире, и та весело смеется. На таком расстоянии я слышу, как от него пахнет едой – кажется, аромат въелся во всю папину одежду, хотя сам он больше не работает в ресторане. Однако впечатление, будто отец до сих пор ходит с полными карманами тамаринда, риса и чеснока.
– Пап… – начинаю я.
– Просто уступи, – повторяет он. – А взамен я буду иногда дежурить на посту, чтобы ты мог отдохнуть.
– Спасибо, пап. – В отличие от мамы, он с куда большим энтузиазмом относится к моей мечте писать игры. Я улыбаюсь, но эта небольшая победа
– А, за меня не волнуйся, – отмахивается он.
Но я знаю: отцу не нравится торчать в офисе допоздна, лишь бы я мог сосредоточиться на своем хобби, а мне не нравится, что из-за меня он так много работает. Жизнь была бы намного проще, если бы мама просто отказалась от своей несбыточной мечты вылепить из меня доктора и наняла кого-то другого сидеть за стойкой в регистратуре.
– Это та новая игрушка? – спрашивает папа, глядя на монитор. – Ох уж эти современные штуки… ума не приложу, как вы, дети, в них разбираетесь.
– Ну уж эту и ты бы освоил.
Отец любит шутить насчет своего возраста, хотя прекрасно управляется с компьютером.
– Лучше так и буду рубиться в «Сапера».
– Пап.
Он ерошит мне волосы, как Мире, но я пытаюсь увернуться. Мне не повезло унаследовать всю его красоту, например линию подбородка, такую острую, что хоть режь ею овощи, которые папа обычно готовит внизу, зато у нас с ним одинаковые волосы – густые, черные и волнистые.
– В любом случае, – заключает отец, шагая к двери, – пока твоя мама не видит, а ты наслаждаешься каникулами, я буду сидеть искать в сети новые рецепты. И все довольны.
– Пап, ну брось, – стону я. – Уговори маму нанять интерна или…
– Договорились? – выразительно перебивает он.
– Договорились, – пыхчу я. Эту битву пока придется сдать. – Ты же понимаешь, что мы просто оттягиваем решение проблемы? На следующий год мне подавать документы в колледж.
Я бросаю взгляд на пугающую стопку брошюр на столе, которая целенаправленно – или, возможно, случайно – кренится прямиком в мусорное ведро на полу.
– Да, да, – отвечает папа, глотая еще кофе. – Кто знает, может, к тому времени ты захочешь стать доктором.
Я сердито смотрю на отца, а он смеется. Его улыбка такая же теплая, как кружка в руке.
– Ничего, поживем – увидим, – подмигивает папа. – Сегодня я сам подежурю в регистратуре. А ты… занимайся своими делами. Научи меня как-нибудь этим своим космическим играм. С виду ничего так, интересные, – машет он свободной рукой на монитор, а затем уходит обратно в их с мамой спальню. Его шаги мягкие, разительный контраст с уверенной походкой мамы. Всегда легко определить, кто передвигается по дому.
Я поворачиваю кресло назад к компьютеру и к вящей радости Миры прокручиваюсь несколько раз вокруг оси. Затем кладу руки на клавиатуру.
– Готова, второй пилот? – спрашиваю я сестренку, и она буквально сияет. От широкой улыбки на щеках Миры появляются ямочки.
– А я второй пилот?! – восторженно уточняет она, снова поднося ладошки к губам.
– Безусловно, – отвечаю я ей. Беру мышку, встряхиваю, и почерневший экран вновь вспыхивает яркими красками моей свежеоткрытой планеты.