Не дать смерти уйти
Шрифт:
Место для общего лагеря я выбрал на опушке леса, хотя и не слишком далеко от предполагаемых засад. Здесь должна всегда находиться отдыхающая смена, одновременно являющаяся резервом, и отсюда легче пресечь прорыв, если таковой случится. Для отряда палатки устанавливать мы не стали. Предположительно, первый этап операции будет длиться от трех дней до недели. Я предпочел брать в расчет три дня и решил, что можно и без палаток обойтись. За исключением штабной. Одна она не привлечет лишнего внимания, к тому же одну палатку замаскировать гораздо проще, чем целый палаточный городок.
От лагеря до села, за которым вели наблюдение парни из ГРУ и ВДВ, было восемь километров. И туда никто не сможет попасть, минуя
В штабной палатке, как только ее установили, вместе с капитаном Строевым мы полчаса колдовали над картой и намечали места выставления засад. Только после этого я включил ноутбук и запустил программу. Конечно, опыта работы с такой техникой у меня было маловато, и сами ММК-джойстики были для моих рук мелковаты. И первая же задача – найти себя на карте, далась мне с трудом. Вернее, нашел я себя и свой отряд довольно быстро, но это был взгляд с большой высоты, и выглядели мы все единственной точкой. А вот сделать так, чтобы можно было рассмотреть все в подробностях, я долго не мог. И не сразу догадался, что облака мешают. Включил инфракрасный режим и увидел множество светящихся точек. Та единственная, как оказалось, показывала местонахождение самого компьютера. Конечно, работа в инфракрасном режиме не идет ни в какое сравнение с работой в режиме on-lain, но тем не менее она тоже что-то дает… По крайней мере, я сразу убедился, что поблизости от нашей базовой стоянки никто не бродит в поисках грибов. А когда включил режим наложения карты, вообще все встало на свои места. Единственное неудобство заключалось в том, что полупрозрачная карта имела только три варианта масштаба. Но это только вопрос времени, и вариантов этих, я думаю, скоро будет множество.
Капитан Строев с компьютером еще не работал. Он в операции с цыганами командовал парнями на месте, а в учениях вообще не участвовал, и поэтому сейчас смотрел на монитор, распахнув глаза, как парадные двери.
– Охренеть можно… – вырвалась из его уст наивысшая оценка.
– Это потом… – милостиво разрешил я. – Сейчас сюда смотри… Вот точки, где мы ставим засады… Ты выводишь, я наблюдаю… Внутренняя связь постоянно включена…
«Переговорки» имел при себе каждый боец отряда. Радиус действия у них маловат, но, кажется, хватит до самой крайней засады. А большего нам и не требуется…
– Давай, давай, действуй… – подогнал я капитана, который не мог оторваться от монитора. – Выставишь засады и возвращайся. Дежурим с тобой у монитора по очереди…
Капитан Строев вообще считается специалистом по устройству засад и маскировке.
Я же предпочел более современный метод командования, и даже более, чем современный.
– Сергей Борисович… – позвал я капитана по «переговорке». – Обрати внимание на что-то справа… Судя по карте, там провал почвы… Выставь там одного человека… Пусть засаду сбоку поддерживает…
– И это тоже видно? – изумился Строев.
Я промолчал, продолжая наблюдение. Все-таки удобно даже за своими можно посмотреть – кто как службу несет. А уж о безопасности и говорить не приходится. Я чуть-чуть изменил масштаб изображения, чтобы контролировать, как и было приказано, все тропы…
А вот это что такое?… Там, впереди, куда Строев с группой идет? Явно, это не человек. Свечение слишком слабое, вытянутое коротким штрихом, и слишком быстро передвигается.
– Здесь еще живность водится… – сказал Строев в «переговорку». – Лиса хвостом машет…
– Не хочет уходить… – сказал я, – обегает вас по кругу. Где-то там у нее нора… Подожди, посмотрю…
Я увеличил интенсивность режима инфракрасного просмотра.
– Точно, нора… Вы только что ее прошли… В пяти шагах от вас…
– И это видно? Может, лисят поймать?
– Не трогать… – сказал я категорично. Терпеть не могу живодеров… И просто живодеров, и тех, кто прикрываясь любовью к природе и животному миру, держит диких животных в домашних условиях. Это тоже живодерство, только извращенное. – Всем, Сергей Борисович,
Я снова поменял режим изображения и сразу заметил три точки, двигающиеся к опушке с противоположной стороны. А это, видимо, как раз и есть то, ради чего нас сюда послали…
– Внимание! Всем! В лес входят три человека… Предполагаю, что это разведка… Третья правая тропа… Сергей Борисович, проследить, но не трогать… Атаковать только в крайнем случае, если на базу выйдут…
В самом деле, не снимать же базу из-за чьей-то разведки… Так мы будем несколько дней с места на место бегать и сами от себя прятаться… А если групп разведки будет несколько? Что тогда? Тогда вообще превратить штаб в маршевое подразделение?
Я тем временем опять поменял масштаб. Три светящиеся точки слились в одну. А вот дальше, в предгорьях, появилась еще одна точка, достаточно большая и яркая. Осторожно поворачивая ручки ММК-джойстика, я вывел эту точку на середину экрана и стал увеличивать изображение. Это был отряд из одиннадцати человек. Двигался он в сторону леса. Значит, те трое – разведчики этого отряда.
– Внимание! Общая тревога… Всем быть в готовности. Выступать будем, предположительно, минут через двадцать… Сергей Борисович, еще одиннадцать человек… Идут с той же стороны, что и первая троица. Троицу не трогать… От них, возможно, ждут сигнала…
Вот и подтвердил прибор свою ценность… Причем сразу же, при первом включении… И не стоило сомневаться… Но человек всегда сомневается. А как выяснилось, это прибор следовало ставить главным в охранении, а не засады на тропах. Но мы пока больше по старинке живем… А пора бы меняться…
2. ПОДПОЛКОВНИК АЛЕКСАНДР РАЗИН, СПЕЦНАЗ ГРУ
Честно говоря, я опасался, что майор Бобрынин начнет проявлять ненужную инициативу. Все-таки, он не мой подчиненный, и даже официально работает самостоятельно и выполняет свое задание. Да еще пресловутое ревностное отношение к своему роду войск… Слишком часто оно проявляется, чтобы этого не опасаться. И что им всем не дает спать спокойно репутация спецназа ГРУ… Мы свое дело делаем, в их дела не лезем. Но любой другой спецназ, если доводится нам взаимодействовать, как правило, всегда старается за нами угнаться и при каждом удобном случае норовит себя проявить, чтобы показать – вот, мол, и мы тоже водку самогонкой закусывать можем… Сколько раз уже встречался с подобным явлением… Они не понимают, что у нас собственная система обучения, ориентированная на выполнение специфических задач. То, что можем мы, никто не может, и не надо на нас равняться. А у вас своя система, и мы, в свою очередь, не можем равняться на вас… Предположим, спецназ ГРУ и спецназ ВДВ в состоянии проводить парашютное десантирование на одном уровне. Правда, мы чаще прыгаем с принудительным раскрытием купола, то есть с предельно малых высот. Наверное, и десантура то же самое может, хотя им это не всегда необходимо. Но мы вот не можем, как они, уже в воздухе управлять прыжком так, чтобы приземлиться предельно тесно и оказаться сразу вместе со своим взводом, со своей ротой, со своей БМД, чтобы сразу вступить в бой. Когда я впервые увидел, как десант группируется в воздухе, как выбирает позицию для приземления рядом со своей техникой, я просто рот разинул. Мы так не умеем… Но и они не умеют воевать так, как мы воюем. Каждому свое…
Вот я и боялся, что Бобрынин начнет нас учить воевать нашими же методами, которым его не обучали. Но он, к моему удивлению, легко вошел в подчинение. И даже не возразил, когда я оставил его вместе с «Кречетом» держать под прицелом основную группу, а своих отправил с аванпостом разбираться. Понимает, наверное, что специальную подготовку никто не отменял, а столько ползать на занятиях, сколько мои парни ползали, ни одному десантнику не доводится…
– «Волга», я – «Приштина»…