Не дай ему уйти

Соловьева Анастасия

Забыла ли? Вопрос философский. Скорее не забыла, нет. Ни слов, ни встреч, ни обещаний. Обещал-то он ей много – с три короба. Жениться, перевезти в Москву, поселить на бульварах неподалеку отсюда, на улице Воронцово Поле. Обещал, обещал – и вдруг исчез. Ну что может быть примитивнее и глупее? Она не верила. Она была гордой и, хотя сама знала за собой этот грех, все же до последнего не могла поверить, что ею пренебрегают.

Не веришь – убедись, взгляни своими глазами! Саша приехала в Москву и под видом журналистки посетила принадлежащий Дмитрию магазин хай-тековской мебели. Но вместо Дмитрия попала на его жену – красивую, яркую женщину Елену. Саша смотрела на Елену и физически

ощущала: жизнь у ее соперницы удалась на все сто. Она отлично разбирается в своем деле, выглядит как картинка из журнала, у нее спокойные, уверенные манеры успешного и любимого человека. Кем любимого? Мужем. Дмитрием. Саша задохнулась, и в ту же минуту ей страстно, до обморока захотелось навсегда выбросить Дмитрия из своей жизни. И даже забыть, что он когда-то был рядом с ней. Выбросить, как выбрасывают хлам из окна на улицу. Швырнуть на проезжую часть, на железнодорожные рельсы, под колеса поезда, навсегда увозящего Сашу из Москвы в Губернский город.

На свадебных фотографиях не видно следов той кошмарной ночи в поезде – при помощи фотошопа услужливые репортеры стерли с ее лица растерянность и отчаяние. И она стала жить. Как жена декабриста Наталья Фонвизина. «Я другому отдана и буду век ему верна». Эти слова буквально вертелись у нее на языке, когда – ровно через год после их со Стасом свадьбы – Дмитрий оказался гостем их дома. Саша видела: он задыхается так же, как год назад в магазине хай-тековской мебели задыхалась она. Он собирался что-то объяснить, но им не удавалось поговорить с глазу на глаз. Занятая обязанностями хозяйки дома, Саша не могла уделять каждому гостю достаточно внимания.

Вечером она как бы невзначай сказала мужу:

– Мне не понравился московский гость. И предложение его сомнительное на сто процентов.

С тех пор в Губернский город Дмитрий не приезжал.

Саша усмехнулась: господи, в какого же неинтересного человека превратилась она в последнее время. Все вспоминает и вспоминает. Губернский город, Стас, крушение вертолета… Вспоминает или мучится приступами тревоги, смутного страха. Время прошло, и нужно жить дальше. Но – как жить?

– Маросейка берет свое начало у площади Ильинских ворот. Здесь в сквере стоит памятник героям Плевны – часовня в виде огромного колокола. Она установлена в 1877 году в честь русских гренадеров, павших в боях под Плевной за освобождение Болгарии от турецкого ига. Архитектор Василий Шервуд соорудил памятник на средства оставшихся в живых однополчан.

Чуть дальше стоит старинный дом номер 11, перестроенный из палат XVII века, принадлежавших боярам Нарышкиным. В начале XVIII столетия в доме открылась гимназия, которую основал пастор Глюк, выходец из Риги. У пастора служила чернобровая красавица Марта Скавронская. Впоследствии она попала в находящийся неподалеку дворец светлейшего князя Меншикова, где ее и заметил Петр Великий. Вскоре Марта Скавронская стала русской императрицей Екатериной I.

…Саша хотела и не могла подавить в себе тягу к воспоминаниям. Никогда она не мечтала жить во дворце или быть императрицей, но ведь и этого ей попробовать довелось. В Губернском городе они занимали два этажа в доме, бывшем до революции губернаторской резиденцией. Двенадцать комнат, позолота, картины, антиквариат. Чем не дворец светлейшего князя?

И все это казалось Саше ненужной роскошью. Долгие годы ее единственной мечтой было возвращение в Москву. В Губернский город она попала по глупости: вышла замуж за провинциала, который через два года бросил ее. Оставшись одна с маленькой дочкой, Саша отчаянно боролась за жизнь. Москва ей представлялась землей обетованной, и даже командировки в Москву воспринимались как подарок судьбы. В один

из своих приездов, в далеком, почти легендарном девяносто третьем году, Саша встретила в Москве Дмитрия.

– Чистопрудный бульвар – второй в Москве по протяженности после Тверского. Здесь находятся знаменитые Чистые пруды, образовавшиеся от запруды реки Рачки, протекавшей когда-то вдоль стены Белого города. В старину в этой местности жили мясники, а рядом находилась скотобойня. Отходы мясничного производства стекали в находившиеся поблизости мелкие пруды, поэтому их называли Поганой лужей, или Погаными прудами. В начале XVIII века в Мясниках поселился Александр Данилович Меншиков. Жить по соседству с Погаными прудами светлейший князь не захотел и повелел их вычистить. С тех пор они стали называться Чистыми.

В 1918 году по плану монументальной пропаганды у Мясницких ворот поставили памятник идеологу русского анархизма Михаилу Бакунину по проекту скульптора М. Ковалева. Памятник при поддержке Луначарского был исполнен в абстрактно-футуристической манере – так художник пытался выразить мятежный дух революционера. Он вышел крайне неудачным: с памятника сняли только часть лесов, когда от него начали шарахаться лошади московских извозчиков. Анархисты устроили акцию протеста с требованием убрать памятник и не оскорблять память их учителя, а рабочие написали в газету гневную статью с заголовком: «УБЕРИТЕ ЧУЧЕЛО!» Очень скоро памятник убрали, а в 1959 году в начале бульвара поставили памятник А. С. Грибоедову по проекту скульптора А. Мануйлова.

На этом пешеходная часть экскурсии «Бульварное кольцо» закончена. Если у вас есть вопросы… В таком случае приглашаю пройти в автобус и продолжить знакомство с достопримечательностями столицы. Вам предстоит увидеть Гоголевский, Никитский, Тверской бульвары. А я, экскурсовод Александра Ивина, прощаюсь с вами. Приятного отдыха!

…С Дмитрием они случайно встретились на Тверской. Странно. Тверская – не их место… Продолжая думать о Дмитрии, Саша побрела назад к метро «Тургеневская» по Чистопрудному бульвару.

…В самый первый раз, почти девочкой, она увидела его в скверике у метро «Кировская». Увидела и только, подростки обменялись многозначительными взглядами… Потом, когда Саша приезжала в Москву в командировки, они с Дмитрием любили просто так приходить сюда. Погулять, посидеть в ресторанчиках… Здесь же они собирались купить квартиру и навсегда поселиться. Сюда, униженная и оскорбленная его внезапным исчезновением, Саша примчалась из Губернского города. Недалеко от этого места находился его магазин – «Мебель фараонов», где за директорским столом вместо Дмитрия восседала лощеная и один бог знает почему агрессивно настроенная Елена. Словом, их история началась и закончилась в этой точке… А не зайти ли ей в мебельный салон?

На замызганной витрине огромными белыми буквами справа налево было выведено слово «Тномер». «Ремонт» наоборот – догадалась Саша. Что такое «ремонт» наоборот? Разрушение – вот что! Все ясно – «Фараоны» не сумели пережить дефолта. Саша одобрительно смотрела на уродливые буквы и воспоминала Елену – благополучную, высокомерную, почти грубую, и по ее телу разливалось согревающее, приятное чувство. Так тебе и надо! Ты была главной – непреодолимой – преградой на моем пути к счастью. Ты помешала ему, но и твое счастье оказалось недолговечным. В прах рассыпались сказочные аквариумы с экзотическими обитателями, шкуры настоящих животных и даже целые покрытия, сшитые из шкур, и камины в стиле хай-тек – последний писк, находка сезона. «Живой огонь! Что может быть живей? Представляете: посреди комнаты – пирамида, а в ней под стеклом огонь!» – вспомнился Саше вдохновенный Еленин монолог.