(не) детские сказки: Жена для Синей Бороды
Шрифт:
Его присутствие чуть успокоило. Пламя потухло, а вместе с его уходом в теле поселилась липкая слабость. Ник поддержал меня и поднял на руки, когда я начала оседать на пол.
— Все будет хорошо, — прошептал Ник, коснувшись губами моего виска.
Почему-то я ему поверила и окончательно обмякла в надежных объятиях.
/Синяя Борода/
Изабель доверчиво положила голову на мое плечо и потеряла сознание. Я отнес ее к кровати. Кожа ее приобрела нездоровую бледность,
— Сильна, — хмыкнул Маркус, подходя ближе.
Злость всколыхнулась в груди. Я сам не заметил, как резко развернулся. Маркус отступил назад и не удержав равновесие, рухнул на пол, получив увесистый удар в челюсть.
— Больше никогда не смей лезть в ее голову, — процедил я, до боли сжимая кулаки. Только то, что он мой родной брат удерживало от того, чтобы ударить еще пару раз.
Маркус слитным движением поднялся на ноги, небрежно стер кровь под рассечением на губе. Янтарные глаза вспыхнули злостью, а губы дрогнули в кривой усмешке.
— Мне надоело это хождение вокруг да около. Расскажи ей все. Если ее устроит роль любовницы, я и слова не скажу. Даже о том, что надеялся на то, что она войдет в наш род.
— Войдет, — пришлось глубоко вздохнуть, чтобы усмирить ярость, кипевшую в груди. — И не любовницей. Точнее, уже вошла. По крайней мере, по законам Лигерии мы женаты.
— Только ты не лигериец, — Маркус помрачнел лицом, сделав шаг ко мне. — Слушай, при инициации волей неволей формируется связь. Она временная, поверь мне.
Будто я этого не знал. Но связь начала формироваться с первой встречи. А я отмахивался, не верил, что настолько редкое явление проявится в нас.
— Ты так ничего и не понял, — я помассировал переносицу, пытаясь отогнать подступившую головную боль. Из-за Маркуса пришлось тушить пожар. — Это не обычная связь, а резонанс.
Маркус цветасто выругался под нос, переведя изумленный взгляд к Изабель.
— Это ничего не меняет, — проговорил он после кратких мгновений молчания, заметался на месте, запустив пальцы в волосы. — Совет…
— Для меня это меняет все, — отрезал я, склонившись над Изабель, чтобы укрыть ее одеялом.
Когда она очнется, мы продолжим разговор. Предстоящий ритуал будет тяжелым, но, казалось, сложнее рассказать ей всю правду. Что она решит? Как воспримет? Только какое бы решение она не приняла, я позабочусь о ней, помогу освоиться в новой стране.
— Ты подготовил ритуал? — выпрямился и направился к брату.
— Да, все готово.
Он уже взял себя в руки. Лицо приняло выражение невозмутимости. Я протянул руку к его лицу. Рассечение затянулось, на коже осталась тонкая линия, которая тоже скоро исчезнет.
— Зачем тратить силы? — поморщился Маркус.
— Об этом надо было думать до того как влезать в голову Изабель.
— Она решила, что ты псих, — усмехнулся он, махнув рукой в направлении двери. — И она до сих пор в мыслях называет тебя Синей Бородой.
— Правда? —
В груди разливалась невероятная нежность к девушке, которая заняла столько места в душе всего за несколько дней.
— Николас, — позвал Маркус.
— Ритуал. Помню, — отвернувшись от Изабель я отправился вслед за братом.
Надеюсь, все пройдет гладко, и я быстро вернусь к ней.
Глава 21
/Изабель/
Я металась, пытаясь вырваться из вязкой темноты сна. Сердце рвало болью и беспокойством куда-то прочь, к нему, к Нику.
— Изабель, помоги! — призыв ударил по нервам, заставил проснуться и подскочить на кровати.
Дыхание вырывалось толчками, сердце бешено билось в груди, а тело покрывала испарина. Я оглядывалась, не понимая где нахожусь, пока не узнала обстановку спальни Ника. Комната тонула в легком полумраке и ощущался слабый запах гари. Вспомнив, что произошло, я обхватила плечи руками, задрожав всем телом. Огонь. Мне же это все приснилось, привиделось?
Подорвавшись с кровати, я пробежала к окну, чтобы убедиться в том, что занавески обгорели, а мебель слегка обуглилась.
— Не привиделось, — на выдохе произнесла, а взгляд устремился через окно на улицу.
Погода портилась. Небо затянули черные тучи. Сплошной завесой сыпал снег, отчего казалось, что мир подернулся поволокой белого дыма.
— Изабель! — вновь прострелило в голове. И я узнала голос Маркуса.
Заозиравшись, я убедилась в том, что нахожусь в комнате одна. Окончательно стало не по себе. Огонь, что гулял на руках и воспринимался родным, странная способность Маркуса проникать в мысли. И ведь это только начало.
Прижала ладони к груди. Беспокойство никуда не делось. Я чувствовала бессилие, слабость, но не свои, чужие. Какой-то частью души я знала, что Нику плохо. Пытаясь отбросить мысли о том, что это странно, я покинула спальню, миновала гостиную и выбежала в коридор.
— Все вы целители одинаковые, — услышала я со стороны голос Маркуса. — Идиоты, не жалеющие свои жизни.
Я миновала коридор и выглянула за дверь на лестничную площадку. Маркус тащил Ника по лестнице вниз, перекинув его руку через свое плечо. Ник хватался за потемневшие от времени перила, мотал головой, словно пытался отбросить прочь слабость.
— Изабель, — снова раздался в голове голос Маркуса, а сам он впился в меня взглядом. Но следующие слова уже произнес вслух: — Помоги, пожалуйста.
У меня было мало времени, чтобы по-настоящему узнать брата Ника. Он производил впечатление отстраненной личности, даже высокомерной. И Маркус не скрывал, что не одобряет наш с Ником брак. Но сейчас я видела в его глазах, насколько он на самом деле обеспокоен состоянием брата.
Я рванула вверх по лестнице, перекинула руку Ника через свое плечо, обхватив его талию руками. Мы медленно двинулись в сторону покоев.