(не) детские сказки: Жена для Синей Бороды
Шрифт:
— Мы же любим друг друга, Изабель, — горячность Жерара заставила оторопеть.
Уперла руки в его грудь, но он все равно нагнул голову и поцеловал. И это не походило на тот единственный целомудренный поцелуй. Жерар целовал с напором и жадностью. Наверное, я должна была ощущать тепло, радость от ласки любимого, но не было ничего. Вообще ничего не чувствовала. Может потому что поцелуй с герцогом вызвал лавину эмоций, этот казался пресным? И словно услышав мои мысли, появился сам Легре:
— И что же здесь
Ахнув, я резко отпрянула от Жерара, хоть он и попытался удержать возле себя, и устремила полный ужаса взгляд к герцогу. Легре стоял, облокотившись плечом на дверной косяк. Руки были скрещены на груди, а мышцы так напряжены, что натягивали ткань пиджака. Синие глаза почти равнодушно взглянули на Жерара и впились в меня острыми когтями злости. Что же теперь будет?
Глава 7
/Изабель/
— Изабель, останься. А ты — вон.
— Но… — попробовал было возразить Жерар.
— Вон я сказал, — процедил герцог.
Даже если бы кричал, не достиг бы такого эффекта. Угроза в голосе ударила искрами по натянутым нервам, отдавшись болью в висках. Жерар побледнел, резко замолк и опустил глаза.
Легре отступил от двери и Жерар предпочел сразу же покинуть гостиную. Подставил и бросил. Вот тебе и любовь. На душе стало паршиво, а глаза защипали слезы. Но сильнее был страх, он вспыхивал в груди, ослепляя, когда герцог закрыв за собой дверь, двинулся ко мне. Снова медленно, крадучись, словно хищник. И даже не знаю, как удалось устоять на месте, а не попятиться назад.
— Это не то, что вы подумали, — заговорила я, пытаясь придать голосу твердость. Нельзя позволять себя запугивать. Только и не бояться не получалось. — Жерар попросил о разговоре. Я хотела объясниться с ним, чтобы он не думал обо мне плохо. Даже в мыслях не было, что он поцелует.
— Снова обращаешься ко мне на "вы"?
— Ты пугаешь меня, — через силу выдавила я, заглянув в холодные глаза с мольбой. — Поверь мне. Я не вру.
— Я не склонен к доверию, Изабель. Предпочитаю получать железные доказательства. Теперь я сомневаюсь, что ты девственница.
— Я чиста! — сжала ладони в кулаки, до боли закусив губу. Не думала, что когда-нибудь меня коснутся обвинения в добрачной связи.
— Если так, ты не будешь возражать против проверки? — он замер глыбой льда передо мной, обдавая волнами злости и недоверия.
Я громко вздохнула от ужаса, прижав ладони ко рту. Голова закружилась, стоило только представить, как отреагируют родители, когда к нам в дом приедет врач для проверки.
— Пойдут слухи! Вы опозорите мой род недоверием.
— Нужно было думать об этом до того, как целовать этого щенка, — голос Легре повысился. И тогда я осознала, что он не просто зол, он в бешенстве.
— Пожалуйста,
– осеклась, опустив ладони и уже с трудом сдерживая слезы. — Я клянусь, что ничего не было. Пожалуйста поверь… Ник, — вспомнив окончание танца, пробормотала. И кажется, обращение заставило ледяную маску дрогнуть.
Легре еще приблизился, положив ладонь на талию. Нагнувшись так близко, что наши лица оказались на одном уровне, он сжал второй ладонью мое бедро, начав собирать ткань платья. А удержав под поясницу, не дал отстраниться.
— Я сам проверю, — прошептал в мои губы, заставив задрожать.
— П-проверите?
— Я что тебе говорил? — герцог подался вперед, а я выгнулась в спине, пытаясь избежать поцелуя.
Только сделала хуже, ведь от герцога было не сбежать. Ладонь на пояснице опустилась ниже, прижимая мои бедра к его. Щеки опалило жаром, когда я ощутила каменную твердость зажатую между нашими телами. Вряд ли герцог носит в кармане… ммм… огурец.
— Пожалуйста, — прошептала глядя в пылающие страстью синие глаза.
— О чем ты просишь, Изабель? Чтобы я перестал медлить?
— Чтобы ты прекратил.
Твердые губы изогнулись в улыбке, и Легре вдруг подхватил меня под талию, закружил по комнате, вернув мыслями в мгновения нашего танца. Но эти па были недолгими. Герцог подсадил меня на стол, в одно слитное движение раздвинув ноги и подтянул меня к себе. Так близко, что я вновь ощутила горячую твердость его возбуждения прижавшуюся к самому сокровенному.
— Ник, пожалуйста, — вцепилась в пиджак на его груди, откровенно паникуя.
— Не волнуйся, Изабель, — он потянулся к моим губам, но остановился. — Помню, помада и острые зубки, — усмехнулся.
Поцелуй обжег щеку, пробежавшись мурашками по коже. Страхи, тревоги и сомнения выливались в панику, и я не знала, что предпринять. Кричать? И нас обнаружат в такой провокационной ситуации. Будто мне не хватает слухов. А теперь и сам жених сомневается в моей честности. Пока я лихорадочно пыталась придумать что делать, Лерге продолжал целовать. Горячие губы медленно спускались поцелуями-укусами по шее, язык вычерчивал на коже влажные узоры, заставляя трепетать и жмуриться, настолько остро воспринимались ласки Синей Бороды.
— Не надо, — попросила, положив ладони на твердую грудь герцога. Без надежды на успех попыталась оттолкнуть.
— Расслабься. Я только проверю, — ладони пробежались по плечам, опуская бретели платья и обнажая грудь.
— Боже! — попыталась прикрыться, но он перехватил мои руки, заглянув в глаза.
— Богов не существует, Изабель, — совершенно серьезным голосом сообщил он. Только настроение его изменилось моментально, губ коснулась порочная улыбка: — И посторонние могут помешать тебе.