(не) детские сказки: Жена для Синей Бороды
Шрифт:
Когда достигла двери, даже не поверила. Но силой воли загнала вспыхнувшую радость обратно. Это маленькая победа, еще неизвестно, что ожидает меня наверху. Узкий коридор каменными ступенями вывел меня в обширную комнату с длинными столами. Под потолком висели металлические крючья. Некогда крепкая обитая металлом дверь теперь валялась на покрытом мусором полу.
Я начала догадываться, куда меня привезли. А когда выглянула наружу через мутное, покрытое ледяными узорами стекло, убедилась в том, что нахожусь на окраине города в заброшенной ферме. Когда-то она поставляла мясо для ближайших городов, в том числе и для нашего. Но пожар уничтожил почти весь
Если эта комната была разделочной, то из нее должен быть выход на улицу. Действительно, обойдя широкий стеллаж, я подошла и к двойным высоким дверям. Но на этом моя удача закончилась. Одна из дверей распахнулась, впуская внутрь Гастона. Мы оба застыли, ошеломленные внезапной встречей. Глаза Гастона прищурились, а в их глубине я увидела черный огонь Бездны. Не знаю, что это означало, но я решила, что в любом случае от бывшего друга лучше спасаться бегством.
Гастон метнулся ко мне, пытаясь схватить за локоть. Я же отпрянула, с трудом избегая захвата, развернулась и метнулась к двери в соседнее помещение. Только погоня не продлилась долго. Голова все еще кружилась, а от резкого рывка я потеряла ориентиры. Чуть не упала, но раньше Гастон схватил меня. Он плотно прижал мои руки к туловищу, не позволяя вырваться. Я несколько раз дернулась в стальном захвате, провыв от досады, после чего обмякла. Прикусила нижнюю губу, силясь не заплакать. Ведь почти удалось. Спасение было так близко.
— Гастон, зачем? Не понимаю…
— Гастон? — злорадно усмехнулся он, словно удивляясь обращению. — Маги тебе ничего не рассказали?
— Что именно?
Гастон потащил меня к лестнице вниз, откуда я так успешно сбежала.
— Я не Гастон, Изабель. Ну, — протянул он, весело рассмеявшись, — разве что тело его.
— К-как? — дрогнувшим голосом спросила. Разум отказывался хоть что-то понимать. Слишком много непонятного творилось вокруг меня последние дни.
— Скоро узнаешь. Точнее, испытаешь на себе.
Как не упиралась ногами, но мужчина был сильнее. Я тяжело дышала, выбившись из сил от активной борьбы. Гастон же, дышал ровно, словно ему мои попытки вырваться не причиняли ни капли беспокойства. Бернард все еще возился на полу. А когда увидел, как Гастон тащит меня, весьма удивился. Он поднялся, метнув взгляд в сторону помещения, где меня держали.
— Быстро она очнулась. Я не ожидал, — повинился он. — Но это даже к лучшему. Я уже закончил, — он указал на что-то под своими ногами.
Когда Гастон миновал стеллажи, я увидела, что на полу начертан сложный круговой знак. Странные символы перемежались с неизвестными мне письменами. Они мало походили на то, что я видела в своей комнате или в башне, но нисколько не сомневалась, что это тоже магический круг.
— Что вы будете делать? — тяжело дыша спросила.
А Гастон бесцеремонно толкнул меня вперед. Я рухнула на пол прямо по центру магического круга. Ладони и колени вспыхнули болью от удара о каменный пол. Я приподнялась, испуганно глядя то на Гастон, то на Бернарда. Но мужчины были равнодушны, не улыбались, не злорадствовали. А словно выполняли обычную для них процедуру.
— Держи ее. Я нанесу знаки, — Бернард взял нож с самодельного стола. Лезвие блеснуло,
Никогда прежде мне не было так страшно. Сердце громко билось о грудную клетку, кровь шумела в ушах, а глаза щипали слезы. Я смотрела в холодные глаза мужчин и понимала, что это действительно не те люди, которых я знала. Они словно были лишены всех чувств. Но главное, что я видела, меня не пощадят, чтобы я не сказала, как бы не умоляла. Но как выжить? Я слишком слаба, чтобы обороняться либо бежать. Что я могу?
Гастон сделал шаг ко мне. В этот момент сердце пропустило удар, а я на интуитивном уровне потянулась к тому единственному, что может защитить — к огоньку в груди, к своему дару, мысленно пытаясь найти в нем спасение. Вокруг меня поднялся полупрозрачный мерцающий барьер. Гастон выругался на непонятном языке, со злости ударив по препятствию. Тот замерцал, но даже не прогнулся.
— Не знал, что она так умеет.
— Это рефлекс, — хмыкнул Бернард, тоже подойдя к краю барьера. — Она не умеет контролировать свои силы. Стоит чуть напугать, как щит лопнет, — он вдруг ударил ножом по барьеру.
Я вскрикнула, когда кончик ножа остановился в десятке сантиметров от моего лица. И действительно чуть не упустила шаткий контроль над своей единственной защитой.
— Да и силы ее не бесконечны, — холодно улыбнулся он, проведя кончиками пальцев по барьеру.
Я тихо всхлипнула, обняв плечи руками. Силы кончаются и огромных трудов стоит удерживать щит, как его назвал Бернард. Только страхи вдруг отступили. Я ощутила уже привычное тепло в груди. Оно нарастало по мере того, как связь крепла.
— Николас, — прошептала еле слышно, ощущая невероятное облегчение. Он уже рядом.
Глава 28
/Изабель/
Ощущения меня не подвели. Вниманием Гастона и Бернарда владела я, потому они не заметили, как в помещение вошли Николас и Маркус. Братья стремительно обошли стеллажи. Гастон заметил их первыми. Он прокричал что-то злое, швырнув в Николаса ножом. Я тихо вскрикнула, прикрыв рот ладонями. А Николас присел, легко уклоняясь от снаряда. Метнулся вперед, за доли секунды сокращая между ними расстояние.
Я широко распахнутыми глазами наблюдала за противостоянием мужчин. Не знаю, кто на самом деле братья Рентас, но дрались они профессионально. Гастон бросился Николасу наперерез, давая возможность Бернарду взять нож. Ник легко ушел от захвата, перехватил руку Гастон и в пару движений вывернул ее ему за спину. Гастон обмяк, получив мощный удар под основание шеи, и потерял сознание.
Маркус не дал Бернарду напасть на Николаса. Ловко увернулся от нескольких выпадов ножом, пока не сумел схватить оппонента за запястье. Он резким ударом о стол выбил нож из руки полицейского. А следом перекинул его через бедро и в один удар вывел из строя. Так за пару минут завершилось это сражение.
Несколько долгих мгновений братья оглядывались, готовые вновь вступить в бой. А чуть расслабились только, когда убедились в том, что все враги обезврежены. Только тогда Николас бросился ко мне.
— Изабель, — столько облегчения и любви было в синих глазах, что сердце защемило, а щит сам собой истаял. Ник рухнул на колени и притянул меня к себе, заключая в крепкие объятия. — Как же ты меня напугала, — прошептал он, водя ладонью по моим волосам. Боль в ранах и ушибах отступала. Ник исцелял меня.