Не для посторонних глаз...

Сандер-Лин Галлея

А наиболее показательный случай произошёл на следующий год. Один из знакомых подарил маме несколько стеклоблоков, чтобы можно было поставить в качестве окон в ванную. В магазине они стоили недёшево, но эти списали на заводе из-за несимметричного рисунка, посчитав производственным браком, а для семейства Сиротенко и это было манной небесной. Мама с нетерпением ждала выходных, чтобы папа (в молодости подрабатывавший на стройках) заменил старое трухлявое окно хлипкого домишки на стеклоблоки.

На неделе Кристина слышала, как отец кому-то говорил: «Да, у меня есть хорошие стеклоблоки». Она тогда подумала, что он договаривается с приятелем, чтобы тот помог

ему с этой работой. И вот наступили долгожданные выходные, и ко двору подъехала девятка, откуда показались отец и какой-то мужчина, после чего они стали перетаскивать стеклоблоки в машину. На вопрос мамы, «А что это они, собственно, делают?», папаша ответил, что его друг заканчивает ремонт на даче и ему как раз нужны стеклоблоки, а раз у нас есть, то почему бы не поделиться?!

Ах, какая щедрость и широта души! Какое трепетное отношение к другу! И дружок отцовский тоже хорош. Неужели не понимает, что тот обирает семью?!

У мамы просто не было слов (не драться же с двумя мужиками, чтобы прекратили беспредел), у Кристины тоже. И дело даже не в этих стекляшках (да плевать на них!), а в самой этой жуткой ситуации!

Глава 27

Честно говоря, отца Кристина побаивалась. Да, хотела его внимания (как и любой ребёнок), но и боялась тоже. У него был толстый ремень, который родитель не гнушался пускать в ход «в целях воспитания», и маме не всегда удавалось прекратить этот «полезный и нужный» процесс. А что уж говорить о том дне, когда её, совсем маленькую, папа поставил в угол, а она, перенервничав от его гарканья, стала терять сознание и едва не свалилась за шкаф, который стоял на некотором расстоянии от стены: мама чудом успела удержать и устроила отцу разнос. А наказал он её всего лишь за то, что она рано утром песенку запела, мешая ему выспаться!

Но больше всего запомнился тот случай, после которого Кристина у отца больше никогда ничего не просила. Был канун Нового года, и папаша вызвался выполнить свой «родительский долг» и погулять с дочерью, чтобы потом несколько ближайших месяцев можно было говорить, что он хороший отец и занимается ребёнком. Разумеется, Кристина была счастлива. Елка на площади, ярмарка, аттракционы… Да этому любой ребёнок обрадуется!

Но в итоге всё превратилось в унылое брожение мимо нарядных витрин, где дражайший родитель ничего не хотел покупать и всё поглядывал на часы: вечером намечалась встреча с друзьями. Потом всё же раскошелился на обруч с милыми рожками на пружинках, да и то лишь потому, что Кристина конкретно подвисла возле лотка и смотрела на них таким восторженным взглядом, что продавщица не выдержала и предложила ему скидку, если не хватает денег.

Это оказалось его лимитом и все лотки со сладостями он тщательно обходил, рассказывая, что пирожное с белковым кремом опасно, ведь в яйцах может быть сальмонелла, леденец на палочке вреден для зубов, а печатный пряник неизвестно кто и где пёк. В принципе, вполне логичные доводы, но только не для ребёнка восьми лет, которому сначала хотелось всего и сразу, а потом «ну хоть что-нибудь», лишь бы вкусненькое и сладенькое. Когда он остановился прикурить, Кристина прилипла взглядом к лотку с «Киндер-Сюрпризами». Отец тут же завёл «песню», что эта иностранная гадость только вредна, но несколько других папаш и мамаш, которые как раз стояли в очереди и покупали детям сладости, посмотрели на него такими многозначительными взглядами (а ведь мнение окружающих для него всегда много значило), что он буркнул: «Ну, раз очень хочешь…»

Да, Кристина получила (почти из

глотки выдрала) свой обожаемый Киндер, но и тут не свезло: в качестве игрушки ей попался солдатик, а не фигурка принцессы, как девочке рядом. Но она была и этому рада, ведь шоколад был таким вкусным, а впоследствии солдатиком игрался Алёшка. В общем, после такой «растраты» просить его о чём-то ещё было чревато, и она просто молча глазела на воздушные шарики, мягкие игрушки и прочие интересные вещицы, которые прижимали к груди другие дети.

Зато она идёт за ручку с папой, а у некоторых деток вообще пап нет! Так что ей ещё повезло: пусть лучше такой, чем вообще никакого. Так Кристина думала тогда, хотя сейчас всё чаще вспоминала слова Омара Хаяйма «…Уж лучше будь одна, чем с кем попало».

Потом они приехали в гости к одному из друзей отца, где ей впервые довелось попробовать маслины, и она почувствовала себя обманутой, ведь взрослые сказали, что это такие «сливки», а сливы обычно сладкие и уж точно не солёные. Сейчас она, конечно же, с удовольствием лакомится и оливками, и маслинами, а для ребёнка это было слишком.

Чтобы Кристина не мешала взрослым разговаривать (детей её возраста там не было), хозяин дома усадил юную гостью за компьютер. Да, и знакомство с компьютером у неё в этот вечер тоже произошло впервые, это позже она увидела их в школе и в офисе отца. В общем, игры в «Сапёра» и в «Пасьянс» были освоены достаточно быстро, а уходить из гостей не хотелось.

А самое интересное произошло на обратном пути. Отец остановился возле киоска, чтобы купить сигарет, рядом, оккупировав лавочку, компания мужчин что-то пила из коричневых бутылок. И тут Кристина увидела её, малиново-салатную стружилку с изображением Минни-Маус, и пропала. Хорошая стружилка была давней мечтой. Тот огрызок пластика, который с барского плеча сбагрил отец, стружил плохо и всё чаще ломал карандаши, а карманных денег не было совсем. И тут такая красота!

Кристина стояла и не знала, что делать. Просить? Не просить? Точно не купит. А может… Ну ведь на днях Новый год, и если попросить за счёт подарка, которого всё равно не будет… И она решилась. Как оказалось, очень и очень зря. Отец устроил настоящий разнос, что она сегодня получила уже достаточно, что с неё и этого хватит (целый Киндер и рожки!), не обнаглела ли она и не слипнется ли у неё кое-где.

В эти минуты ей одновременно хотелось плакать и провалиться сквозь землю. По давней мечте, по сокровенному будто прошлись грязными ногами. Такой вспышки гнева и раздражения Кристина никак не ожидала и действительно почувствовала себя слишком ненасытной. Нужно знать меру, не просить слишком много, довольствоваться тем, что имеешь…

— Мужик, ну ты чё? — не выдержал один из выпивавших мужчин. — Купи ребёнку стружилку. Неужто денег жалко?! На сигареты ж нашлись.

— Да чё ты его увещеваешь?! Лучше я давай куплю, — сказал другой. — Мелкая, не дрейфь, будет тебе подарок к празднику, — и направился к киоску, доставая из кармана деньги.

— Я сам куплю! — отец бросил продавщице купюру, схватил стружилку и потащил Кристину прочь, чуть руку не оторвал.

Казалось бы, что может быть обиднее? Оказалось, что очень даже может. Когда они шли от электрички к дому, слякоть, которая была днём, подмёрзла, и под ногами образовался самый настоящий каток, да ещё и с горбами да выбоинами (как народ натоптал, так и замёрзло). А у Кристины были старые сапоги со стёртыми и к тому же очень скользкими подошвами. Оставалось пройти всего два квартала, но эта дорога показалась адом.