Не должен
Шрифт:
— Рабочий день ещё не закончился, — напомнил Кейджи. — Чувствую, тебя ожидает лекция за задержку из трёх строк, которая будет доноситься полчаса, — усмехнулся он.
Судзуки оживился. Не столько радуясь заработать такую перспективу, сколько опасаясь её. Он, было, хотел уже замельтешить к лабораториям, но чуть притормозил.
— А что ты будешь делать? Если Акио правда окажется убийцей? — спросил он с тревогой.
— Действовать по ситуации, — пожал плечами брюнет. — Раз ты с ним работаешь, сможешь присмотреться к действиям получше моего. Покажутся подозрительными — расскажешь. К слову, завтра
Эта весть пусть и была преподнесена в лучших красках, но Рин сразу усёк все её минусы. Во-первых, ему-таки придётся быть день в одиночестве в тылу врага. Во-вторых, может и не день, если Кейджи вдруг… Тьфу, да он же опытный, а самое главное, на редкость живучий спецназовец. У него, наверное, опасные задания уже как завтраки с обедами. Этим Судзуки постарался успокоить себя.
А вот Широми растолковал всё однонаправленно.
— Если что-то произойдёт, можешь обратиться к Юки. Он может и выглядит болтливым балбесом, но на него можно положиться, — предупредил брюнет, на что Рин замотал головой.
— Ничего не произойдёт, — заверил он спецназовца, честно говоря, не спеша в такой мере доверять этому рыжему. В каждом шкафу свой скелет, как говорится.
После этого, наконец, последовал совету и поспешил вернуться к работе. Кей, не зная, чем занять себя, последовал на любимый второй этаж, дабы узнать подробности задания. На этот раз ему предстояло работать в группе, что говорит о сложности предстоящей работы. Как он выяснил позже, группа была мизерной, всего из трёх человек, включая самого Кея, но руководитель являлся человеком из элитного подразделения. Вначале Широми удивился, когда увидел фамилию Рина, которого, судя по всему, пихнули на задание в самый последний момент в качестве медика. И ещё больше удивился, когда увидел вторую, некоторое время недоумевая, каким образом сюда могла попасть настоящая фамилия Соры.
Без десяти минут четыре брюнет направился обратно к лабораториям, а пока ожидал Рина, в очередной раз закурил. Очень «правильный» начальник ведёт себя немного и по-бабски, зато пунктуальный. Работников своих он не задерживал, потому ровно в четыре дверь открылась, и первым поспешно вышел Акио. Оба удивлённо уставились друг на друга, затем медик побледнел и с коротким тихим «а-а-а» побежал к лестнице. В этот момент Кейджи почувствовал угрызение совести за то, что пугает и без того зашуганного человека, но зарёкся не делать поспешных выводов. Коли убедится, что Акио не причастен к убийствам — извинится.
— Ну как? — конкретно ничего не уточняя, спросил он у следом вышедшего Рина.
— Ничего такого, — пожал тот плечами. — Акио вообще из лаборатории не выходил.
И вновь время потчевать. По дороге Широми сообщил об отмене завтрашнего особого задания Соры, чему она обрадовалась фактически наглядно, хотя спохватилась и сделала лицо кирпичом. Вот только едва ли можно было утверждать, что на миссии будет проще. А во время ужина, как и вчера набрав завидное количество еды, Кейджи задал другой, не касающийся темы вопрос.
— Рин, — привлёк он приступившего к трапезе Судзуки. — У тебя есть живые родственники? —
Бутерброд, который пришелся беженке по душе, так и не достиг рта. Юноша на секунду замер и смерил спецназовца удивлённым взглядом.
— Да, вроде, отец должен быть… Но вот жив он или нет, я понятия не имею, — всё еще не понимая, к чему был этот вопрос, Сора осведомилась: — А почему интересуешься?
— Для общего развития, — Кейджи не особо задумывался над ответом.
День окончательно сменился вечером, а вечер — ранней ночью. На задание предстояло встать рано, потому и лечь спать следует вовремя. Сегодня Широми представилась возможность почитать, что он делал пускай с едва различимым, но упоением. Судзуки же был готов уснуть прямо сейчас, не переодеваясь, поскольку за сегодняшний день вновь устал морально. И даже храп, пока ещё недостаточно мелодичный, мешал не больше, чем шум моря. Вот только нужно было ещё сходить в душ, а для этого, как и вчера, требовалось дождаться окончания людского потока. Дабы чем-нибудь себя развлечь, Рин попросил у Кея любую книгу, и ему предоставили исторический роман о событиях Третьей мировой войны. На кого-то во время чтения накатывает сон, но Соре оно в самом деле помогало не уснуть, пускай начало было нудноватым и во многом туманным. Когда девушка перелистнула одиннадцатую страницу, из неё плавно вылетел небольшой лист, который оказался фотографией. На ней был изображён бледноволосый паренёк с самоуверенной улыбкой и торчащей изо рта палкой от чупа-чупса, а также сам Кейджи, но моложе как минимум на пару лет.
— Тут вывалилось, — сообщил Рин, занимая вертикальное положение и протягивая фотографию её владельцу. — Это кто? Широ? — внезапно вспомнилось ему это имя, и Судзуки поздно понял, что продемонстрировал свою осведомлённость.
Чему брюнет, конечно, удивился.
— Ну… Ты упоминал это имя вчера, — пояснил медик.
Кей молчал, а язык так и чесался задать вопрос, на который он уже получил ответ. Впрочем, в это время спецназовец из любопытства вспоминал, когда за вчерашний день упоминал этого человека.
— Да, это его имя. У меня однокоренная фамилия, поэтому нас часто считали братьями. А мне это даже нравилось, — вспомнил брюнет, принимая свою вещь и отложив книгу, чтобы в очередной раз рассмотреть её.
— Нравилось? — девушка акцентировала внимание на употреблении прошедшего времени.
Она подумала, что этот Широ является кем-то наподобие Юки. Хорошим или лучшим другом, который, как и рыжий, постоянно чудит — об этом так и кричал весь его вид. Но Кейджи кивнул, показывая, что не ошибся со временем.
— Он погиб пять лет назад. Мы тогда только начали работать в спецназе, пошли на задание. Зря, конечно, разделились. Я нашёл уже едва ли распознаваемые останки — шиповники постарались, твари такие. У нас тогда всё плохо организованно было, голодуха царствовала, вот и посылали всех продукты искать, не всегда оружие выдавая, — поведал он.
Сора поняла, что зря затронула эту тему, но по лицу Широми нельзя было сказать, что он страдает всякий раз, когда говорит об этом. Время лечит. А дальше пришлось устроиться поудобнее, поскольку Кей добровольно захотел продолжить.