Не дорога ведёт нас
Шрифт:
– Ты еще не ушла, детектив Разноглазка? – сказал начальник полиции.
– Нет, сэр, – ответила Ланиакея. – И меня зовут не так.
– Послушай, милая, ты вроде сообразительная, раз смогла стать детективом, – шериф Канем почесал заросшую щетиной щеку. – Думаешь, если ты пожалуешься своему начальству, а те дойдут до самого президента страны, то меня уволят?
– Да, сэр, именно так я и думаю.
– Ты не в Сомнии, малышка. И ты не первая из ваших, кто мне угрожает. Вот только уясни одну вещь, – мужчина поднял указательный палец вверх. – Меня не снимут, как бы тебе ни хотелось. Потому что, дорогая
– Нет, сэр. Вы не кажетесь мне незаменимым. В Сомнии есть достаточно квалифицированных кадров…
– А я думал ты – детектив. Послушай, пятая часть из тех, кого ты видела, пока тащила сюда свою милую попку, – бывшие члены КБС.
Ланиакея не смогла скрыть удивление.
– Удивлена? Этот город сжирает всех, сунь только палец. А ты что думала, твои святые коллеги меняют мир? Этим дерьмом кормят вас в Сомнии? Те, что поумнее, давно свалили отсюда, а другие просто не смогли. Есть же чертовы правила! Сколько там надо: семь научных дисциплин или дохрелион викоинов в голове? Чтобы стать жителем Сомнии?
– Не совсем, сэр, – Ланиакея больше не знала, что сказать.
– Надеюсь, теперь тебе понятно, как обстоят дела в Корпорисе?
– Я не могу согласиться с вами, сэр.
– Да мне плевать, милая, всем плевать, – мужчина ударил стаканом об стол.
Девушка дернулась, зажмурившись на мгновение, словно кто-то выстрелил из пистолета крупного калибра.
– Но важно не это, а то, что ты подчиняешься мне, так что я даю тебе выбор: либо ты играешь по нашим правилам, либо проваливаешь обратно в свою солнечную Сомнию. Нам и без тебя здесь тошно, принцесса. Никто не будет бегать за тобой и вытирать тебе слюни, ясно?!
– Я не… Мне надо посоветоваться с начальством.
– Нет, черт возьми, принимай решение, Лана Харт! – громко проговорил шериф Канем. – Здесь и сейчас. У тебя задание, тупая девка, а ты бежишь к мамочке и папочке, чтобы они решили за тебя, что же делать.
– Сэр…
– Решайся, я сказал! – прокричал мужчина. – Решайся!
Ланиакея застыла, как восковая фигура из музея мадам Тюссо. Этот мир был новым, непривычным и, что хуже всего, враждебным для нее. Ей безумно хотелось домой – туда, где правила работают, где детективы ловят кошек, а на обед подают питательные кубы и хорошее настроение, – обратно в скучную сказку с прогнозируемым финалом.
– Говори, черт возьми! – продолжал настаивать начальник полиции. – Что ты молчишь, тупая девка! Я не слышу!
* * *
Я была на пределе. Не помню, чтобы со мной такое случалось до этого. Все мое нутро наполнилось ненавистью, а руки желанием вмазать этому жирному ублюдку.
Когда на тебя давят – ты отступаешь, пока не почувствуешь край пропасти, которая зовет тебя в гости, а потом давить начинаешь уже ты сам.
* * *
От злости Ланиакея сжала кулаки так, что ее ногти впились в ладони. Ее терпение, определенно, закончилось еще несколько слов назад. Девушка приблизилась к шерифу Канему и так резко замахнулась рукой, что тот аж съежился в кресле от ее смелости. Но удара не последовало. Ланиакея лишь выхватила стакан из руки начальника и со всей силы швырнула его в стену. Это был отличный бросок в
– Я выполню это задание! – прокричала девушка. – Чего бы это ни стоило!
Шериф Канем взглянул на осколки стакана и тихо произнес:
– Хороший был стакан…
Мужчина тяжело вздохнул.
– Можешь идти, детектив, всю информацию тебе пришлют по сети.
«Что?! – подумала Ланиакея. – Так сделали бы это сразу!»
А потом она молча уставилась на шерифа.
– Чего стоишь? – спросил он. – Иди отсюда, дело само себя не раскроет.
– Можно необычный вопрос, сэр? – спросила Ланиакея, скрипя зубами.
– Спрашивай быстрее и проваливай.
– Как сказать человеку, который говорит мне неприятные вещи, чтобы он отстал от меня и это чувство злости внутри исчезло?
Шериф Канем пожал плечами и сказал:
– Иди на хер, детектив.
Было неясно: то ли мужчина ответил на вопрос, то ли послал девушку куда подальше.
– Всего доброго, сэр, – ответила Ланиакея и вышла. Ей стало немного легче, когда она покинула кабинет, но не настолько, чтобы гнев куда-то испарился. Девушка прошла мимо полицейских, которые словно бы и не заметили конфликта, вспыхнувшего в «апартаментах» начальника полиции. Наверное, для них это было в порядке вещей.
Ланиакея спустилась по лестнице и вновь увидела знакомого швейцара в банном халате.
– Я же говорил, что шериф не в настроении, красотка, – сказал он.
Девушка посмотрела на мужчину убийственным взглядом и спросила:
– Как вас зовут?
Швейцар немного смутился.
– Эм… Танака. Эйджи Танака, – сказал он.
Ланиакея собрала все свои силы, посмотрела ему в глаза и улыбнулась одними лишь губами.
– Идите на хер, Эйджи Танака! – прокричала она, и в этот момент ей стало намного легче.
Мужчина был настолько ошарашен, что все едкие ответы, которые так умело генерировал его мозг, просто вылетели из его головы. Так он и просидел несколько минут.
– Похоже, она запала на меня, – сказал Эйджи позже.
К тому времени Ланиакея уже ушла, села в смарткар и поехала искать ночлег.
* * *
В одном шериф Канем был прав, этот город действительно пожирал людей. Тогда я впервые выругалась. Подумать только, я послала на хер человека. Мне было так стыдно, что хотелось умереть. А потом мне пришлось сказать это снова и снова, потому что по-другому в этом городе было просто нельзя и потому что ярость нужно было куда-то выплескивать, и уж лучше так, чем прострелить кому-нибудь голову.
По дороге к отелю я узнала о Корпорисе еще много интересного. Я смотрела на темные улицы города и видела только боль и ненависть. Там за каждым углом стояли проститутки, наркоторговцы и убийцы, а я ничего не могла с этим сделать.
Мудрым решением было бы уехать из этой проклятой дыры ко всем чертям, но я не была настолько мудрой. Мой дед как-то сказал: «Однажды ты спасешь этот мир, Ланиакея». Наверное, поэтому я и не сбежала из Корпориса. Хорошо помню теплоту тех слов. Тогда он еще умел быть добрым.