Не доставайся никому!
Шрифт:
Откуда…
Откуда, погодите, она могла слышать?! Об этом в вечерних новостях не передавали. С корпоративной вечеринки они с Максом удрали, соблюдая предельную осторожность. Откуда?
– От верблюда! – чуть поутихла Тайка, но смотрела на Алису по-прежнему враждебно. – Ничего тебе не скажу, убирайся!.. Странно… Странно, как это тебя Максим отпустил ко мне, к такой предательнице?!
– Наверное, потому, что он так не думает, – соврала Алиса и поплелась к двери.
То, зачем она сюда пришла, так и не сорвалось у нее с языка. Ну, куда тут!
– Эй, стой! – Пьяно пошатываясь,
– Ничего, – пожала плечами Алиса.
Говорить с Тайкой о Максиме было очень неприятно. Все ее тайные ходы оказались на поверку такими нелепыми, такими примитивными, как…
Как глупая прическа на ее дурной башке! Как идиотское подражание в одежде! В чем тут коварство-то? Ну, схватила ты его под руку, ну увела подальше от офиса, назвала не тот номер квартиры и даже поженила их с Сашкой заочно, дальше-то что? Изменить это ничего не могло в конечном итоге. Он все равно разыскал Алису, потому что любит ее. Он сам сказал сегодня утром. И замуж позвал, и весьма настойчиво. А еще причина в том, что Макс настоящий! Алиса это сразу почувствовала, когда те картонные папки с пола подбирала. И вообще…
Не мог он быть с Тайкой на даче, вот! Она специально ее заводит! Там был какой-то странный тракторист, взявшийся расчищать дорожки, а попутно еще и в кухне прибраться или починить что-то. Плевать!
– Ничего? – шепнула Тайка моментально обесцветившимся от разочарования голосом. – Ничего не говорит?
– Ничего, дай пройти, – Алиса шагнула вперед, почти наступив сапогами на Тайкины босые ступни. – Отойди в сторону!
Подруга не шевельнулась. Она наклонила голову к плечу. Рот ее застыл в странной гримасе. Смесь боли, злости, вины, надежды. В глазах по-прежнему блестели слезы.
– Уходишь? – вдруг спросила она тем самым голосом из давних их, стирающихся уже из памяти, отношений. – А чего приходила?
– Я… – Алиса с силой протолкнула комок, застрявший в горле. – Просто… Повидаться, побеседовать.
– Повидались, называется, – горестно вздохнула Тайка и отступила к стене. – Побеседовать тоже не вышло. Проваливай, дорогая!
Алиса потянула дверь за ручку, но вдруг опомнилась.
– Тая, это очень важно. Мне надо у тебя спросить про Марию Ивановну… Понимаешь, Петра Ивановича взяли под стражу.
– Это того урку, что тебя спас? – уточнила Тайка с отвратительным смешком. – Туда ему и дорога!
– Но он не виноват!
– В чем? – Тайка вытаращила на нее глаза и вдруг сморщила лицо, обняла себя руками. – Господи, как трещит башка, а тут ты еще!!! Уходи уже, Алиска!
– Его обвиняют в том, что это он напал на меня в подъезде, – заторопилась Алиса, в то время как Тайка попыталась открыть дверь, тесня ее из прихожей. – Но это был не он!
– А кто? – рассеянно отозвалась подруга, крутя в разные стороны головку замка. – Черт! Что зае– ло-то…
– Да вот хотя бы и ты могла заказать меня. Ты же меня ненавидишь! – выскочило у Алисы как-то само собой. – Так ведь?
– Нет, не так! – Тайка неожиданно отпрянула от
И словно в подтверждение своих слов, Тайка сползла по стене на пол, уткнула лицо в ладони, и плечи ее задергались.
Больше она с ней говорить ни о чем не станет, решила Алиса и вышла из квартиры. Она еще не успела как следует прикрыть за собой дверь, когда Тайка прокричала ей вслед:
– Макса со мной на даче не было! Слышишь? Это в самом деле был мастеровитый малый, который помогает всем на дачах. Не нужно ничего додумывать. Все очень просто…
Глава 12
Когда Володя позвонил от подъезда в квартиру Алисы, он был уверен, что его там ждут. Договаривались о встрече после семнадцати ноль-ноль, сейчас уже восемнадцать тридцать, так что…
Но звонок, добравшись от подъездных дверей до четвертого этажа, вернулся ни с чем. В домофоне ничто не щелкнуло, никто не открыл, никто не пригласил его войти.
– Странно… – с неудовольствием буркнул он себе под нос и нажал на кнопку снова и снова. – Никого нет, что ли?
Он вернулся на тротуар, задрал голову вверх, пытаясь отыскать в светящихся прямоугольниках Алисино окно. Какой у нее этаж? Правильно, четвертый. Так вот же, свет горит, чего не открывают?
– Черт знает что! – проворчал он чуть громче и снова пошел к подъезду, принялся жать на кнопку. – Повымирали там все, что ли!
Сказал и сам себе не обрадовался. Не накаркать бы! Связался тоже не пойми с чем, снова разозлился Володя.
Злился он отчаянно. Потому что, во-первых, промерз до костей, мотаясь весь день по городу. Не удалось нигде даже перекусить, пара бутербродов с засохшим сыром и дрянной кофе в дешевой кафешке не в счет. Потому еще злился, что был сегодня в вонючей редакции вонючей криминальной газетенки, откуда он вчера удрал, никого не предупредив, как будто бы по делу. Получил там за это разнос по полной программе и выходное пособие, оказавшееся весьма и весьма скудным. Еле успел собрать свои вещи с кактусом, как в его клетушку новый работник пожаловал в очках и при кожаной папке.
Метнулся на прежнее место работы, наткнулся на вежливое непонимание бывшего босса. Зачем, мол, явился? Звали? Да никто! Да боже упаси! Штатное расписание укомплектовано, и все такое. И уже в спину, гад паршивый, прошипел что-то про тонущий корабль и крыс, оттуда сбегающих в самый сложный момент. И когда Володя почти ушел, заявил погромче, что с понедельника он может выходить на работу, но с испытательным сроком в полгода. А это что значило? Это значило, что ни тебе квартальных, ни тебе почестей, ни вольностей никаких. Лялька, гадина сисястая, сделала вид, что чрезвычайно занята, и на вопросы про визитеров в его отсутствие сделала совершенно глупые квадратные глаза и башкой своей тупой замотала.