Не драконь меня!
Шрифт:
— Ничего не понимаю!
— Чем бы ты ни занималась, продолжай, — нагло заявил дракон. Его горячее дыхание пробежалось по моей шее, а у меня дрогнуло сердце.
Я раздела мужчину и бесцеремонно поглаживала его голый торс.
— Пожалуй, когда выберемся, я посмотрю фильмы с твоим участием. Кажется, у тебя богатый опыт по соблазнению мужчин.
Эту пощечину дракон совершенно точно заслужил! И вторую тоже. Да он и третью заслужил, но только не дал ударить снова.
— Поиграли и хватит. Нам пора.
Мужчина рывком поднялся, а следом поднял меня.
—
Издевается, что ли? Как он может наговорить гадостей, а потом делать вид, что заботиться обо мне? Так и хочется взять у вон ту огромную корягу и треснуть со всей дури по его башке!
— Да пошел ты…
— Вместе пойдем, вон туда.
За полчаса до этого
Эл’хард Дженгернард, владыка провинции Дзэгрон
Владения Дракона Смерти
— Кто посмел… ты?! — взревел владыка Смерти. — Снова?! Мы же договорились, что я не увижу тебя минимум месяц! И вообще, ты мне обещал переродиться!
— Я? Обещал? — изобразил искреннее удивление. — Серьезно? Наверное, мы друг друга не так поняли. В мои планы не входит жить в телесном мире, ты же знаешь.
— Изверг! Видеть тебя не желаю! А ну прочь!
Владыка вскочил и, сжав в могучей пятерне волшебную плетку, хорошенько замахнулся.
— Стой! Ну стой же ты, — усмехнулся, уклоняясь от аркана переноса в мир живых. — Да погоди! Я ведь не просто так, я с вопросом! — заявил, запрыгивая на стол владыки. Прыжок — и петля просвистела под ногами, а пергаментные свитки полетели на пол. Сальто с переворотом, и другой аркан врезался в портрет владыки, располовинив его лицо.
— Ты покой-йник!!! — взревел он, наблюдая, как эффектно обугливаются бордовые щеки. Строго говоря, теперь от оригинала и не отличить. Глаза дракона, что два тлеющих угля, обещали мне вечную жизнь без перерождения.
Жуть!
— Это факт. Тут не поспоришь! — кувырок и следующее заклинание спалило ковер из шерсти редкой нечисти. — Ковер-то за что! Я лично для него йордиков ловил и ощипывал!
Следующее заклинание с шипением погасло и владыка, тяжело махнув побагровевшей от силы рукой, рухнул в кожаное кресло. Такое же красное, как и он сам.
— Я тут спросить хотел… — начал, спрыгивая с дивана.
— Я что, похож на справочное бюро «Сдохни и спроси»?
— Нет, но… тема, — отсалютовал другу и устроился напротив. Он, конечно, вспыльчивый малый и при желании размажет меня на атомы, но быстро заскучает и снова воскресит. Проходили уже. — Я тут убегал от погони и наткнулся на странную компанию с вот такими рунами на мордах.
По-свойски стянул со стола владыки пустой пергамент и тонкий уголь, набросал закорючки. Владыка бросил высокомерный взгляд и побледнел. Учитывая красный от природы цвет кожи, зрелище вышло то еще.
— Ты во что опять вляпался?
— Судя по реакции, во что-то интересное… Это как-то связано с моими рисунками?
Поднял руки, демонстрируя письмена. Владыка выругался и почесал костные
— Ну вот не можете вы, драконы, жить спокойно. Вечно вам нужно вляпаться в какую-нибудь историю. Даже не в какую-нибудь, а в особенную. То, что на твоих руках — это печать Небесных врат. Ты, брат, привратник. А те, с кем ты столкнулся…
Владыка замолчал, а его верхняя губа презрительно дернулась.
— Ты, должно быть, слышал об Алфирее?
— Богиня возмездия? Разве это не детские сказки?
— Если бы. Алфирея — моя дочь.
Глава 19
Я допускал мысль, что у владыки могут быть дети, но сам факт меня очень удивил. Почему о ней никто не слышал? Владыка существует вечность. Никто не знает, откуда он появился, кто его создал. Об этом не знает и сам владыка. Известно одно: у него безграничная власть. За пеленой. Он повелевает жизнью и смертью. Взмахом ресниц он превращает в тлен все живое, а своим дыханием может даровать бессмертие. По сути он — бог потустороннего мира. Если он обладает такой силой, то какова сила его дочери? Если верить легендам, она та еще проказница. Своенравная, своевольная, горделивая. И вредина, похлеще моей новой знакомой.
— Веками я держал дочь взаперти. Все наслышаны о ее дурном нраве, но она умудрилась подговорить стражу и сбежать. Я не слышал о ней несколько столетий. Знаю только, что она основала орден и дарует своим последователям безграничные силы. Этот знак, который ты нарисовал, — владыка ткнул корявым пальцем в пергамент. — Имя моей дочери. Это ее клеймо.
— И чем я успел насолить вашей дочери? А главное, когда?
— Этим.
Владыка кивнул в сторону письмен на моих руках.
— Сколько себя помню, она грезила небесными вратами. Однажды они были открыты, и в наш мир попала удивительная сила. Настолько яркая, что затмевала мои возможности.
Сказки. Сложно представить силу, превосходящую жизнь и смерть.
— Не смотри на меня как на идиота. Мне самому было сложно в это поверить. Столкнувшись с этой силой, я запечатал врата, раздробил ключ от них и разбросал по миру. А вы идиоты, решили его собрать и снова поиграться. Чего вам спокойно-то не живется?
— Ты знаешь мою причину, я хочу помочь отцу.
— А-а, — отмахнулся владыка. — Его хворь иномирная. Она пришла оттуда. Уверен, что, раскрыв врата, ты не впустишь монстров пострашнее тех, что мы уже видели? Готов спасти одного, но принести погибель миллионам?
— Не драматизируй. Ты настроен мне помешать?
— Меня не интересует мир живых, мне своего хватает. То, что вы творите за пеленой, не касается меня до тех пор, пока пелена в целостности. Но если сила, пришедшая из-за Небесных врат поколеблет эту пелену, я тебя уничтожу.
— Искушаешь?
Владыка закатил глаза.
— Ты у меня вечно жить будешь. Понял?
Поднял руки, признавая поражение. Есть вещи пострашнее смерти. Вечная жизнь, например.
— Значит, Алфирея хочет меня уничтожить, чтобы врата не открылись?