Не дразни дракона
Шрифт:
Плавный разворот, мои губы находят его рот, и реальность теряется в спонтанном поцелуе. Разум ускользает, отключается, но мне совершенно всё равно. Я целую! И таю, когда дракон целует в ответ — у него это получается жарче и наглей.
В какой-то момент его губы устремляются вниз — касаются подбородка и пробегают по шее. А руки прижимают так тесно, что трудно дышать.
Ладони Дарнаэша сильные и горячие. Они исследуют моё тело сквозь ткань полотенца, но кажется, что никакой ткани нет, и это так… приятно.
Где-то на грани сознания мелькает мысль о том, что Владыке до свадьбы нельзя, что у него должно быть особенное пламя, и… на этом мысль обрывается. Всё. Думать я уже не способна. Ни о чём кроме того, что происходит здесь и сейчас!
Мои пальцы сами тянутся к мужской рубашке, но расстёгивать бесчисленные пуговицы некогда. Нет, с какими-то справляюсь, но тихий треск звучит чаще.
Вместе с треском — рык. Кто-то не ожидал, что воспитанная девушка королевской крови будет срывать с него одежду? Ну, простите.
Может именно поэтому остальную одежду мне не доверили? От остального Дарнаэш избавился сам.
Как мы очутились на кровати? Когда исчезло моё полотенце? Я не заметила… Просто в какой-то момент осознала себя прижатой к прохладному покрывалу и снова погрузилась в наполненный жадными поцелуями водоворот.
Владыка целовал не только губы, но и шею, грудь, живот — всё, до чего мог дотянуться. И чем дальше, тем жарче мне становилось. Внутри, где-то рядом с сердцем, просыпалось что-то неудержимое, какой-то совсем уж особенный жар.
Я по-прежнему не понимала, находилась где-то не здесь, но всё же заставила себя потянуться к этому внутреннему пламени и сжать его в кулак, запрещая тому разгораться. Нельзя. Ведь я тоже немного дракон, и если это пламя вспыхнет, то полюбить кого-то кроме нависающего надо мной ящера уже не смогу. А Владыку любить нельзя!
Вдох, стон, горячие мужские ладони скользят по внутренней стороне моих бёдер, и я инстинктивно раскрываюсь навстречу. Снова выгибаюсь, позволяя трогать там, где вообще-то запрещено.
И он трогает. А потом… Можно назвать это непоправимым, а я считаю иначе. Я ощущаю не столько боль, сколько счастье — словно это лучшее, что могло между нами случиться. Очень медленно, плотно и предельно волнующе. Странное удовольствие, но я хочу продолжать.
В миг, когда Дарнаэш оказался слишком глубоко, внутреннее пламя словно взбесилось. Мне потребовалось всё моё упрямство, чтобы сдержать его стремление вспыхнуть — сказать этому огню «нет».
После этого стало… не легче, но иначе. Хорошо. Болезненно, но сладко и… да, идеально. Так, что срочно хочется ещё!
Я выгнулась навстречу новому движению дракона и растворилась в нём без остатка. Позволила себе рухнуть в бездну, забыть обо всём. Я отвечала на поцелуи,
Пусть это случится только один раз в моей жизни, но других мужчин уже не будет. Только Дарнаэш из клана Огненных. Самый скверный и невыносимый дракон.
Первый и единственный. Всё. Точка.
А бриллианты, которые стали свидетелями нашей ночи, я всё-таки оставлю. Только никогда и никому их не покажу.
Глава 36
Я не уснула, хотя хотелось. Дарн, как ни странно, тоже. Когда всё закончилось, он лёг рядом, частично подминая под себя, и продолжил изучать моё тело. Прикасаться подушечками пальцев, и от этого мысли продолжали путаться.
Но в какой-то момент сознание всё-таки вернулось, а я с лёгким ужасом признала — дракон понял, что я в него влюбилась. Иначе он бы не пришёл. Не стал бы соблазнять, причём так явно.
Ещё секунда, я приподнялась на локте и спросила прямо:
— Как ты догадался?
— Мм-м… — ответил всё ещё невменяемый Владыка. — О чём?
— О том, что… — нет, сказать «люблю» я не решилась. Это слишком, учитывая, что утром выхожу замуж на другого. К тому же об ответных чувствах речи не шло, и раз так… — О том, что ты мне нравишься.
— Нравлюсь? — удивился он.
Удивление было настолько искренним, что я слегка опешила.
— Просто нравлюсь? — переспросил Владыка. — И только?
— А этого мало?
Расслабленная невменяемость ящера начала исчезать, на меня посмотрели пристально, и даже слишком. Потом тоже приподнялись и, ухватив за подбородок, хмуро уставились в глаза.
Не знаю, что он там искал, но кажется, увиденное ему не понравилось. Взгляд синих глаз стал каким-то суровым, да и губы сжались в тугую нить.
— Что? — не выдержав, спросила я.
— Ничего, — буркнул Владыка после паузы и, подумав, упал обратно на подушки.
Продолжать беседу ему точно не хотелось, но моё желание знать было сильнее.
— Так как ты понял?
Снова пауза, причём немного зловещая.
Зато потом мне-таки объяснили, точнее буркнули себе под нос:
— Я наконец выяснил, что такое феромоны.
Я замерла, хлопая ресницами и пытаясь сообразить о чём он вообще, но додуматься не успела. Владыка резко поднялся. Суровый и голый, добрался до брошенной на полу одежды, и я с грусть осознала — всё.
Всё. Наша волшебная ночь закончилась, и продолжения не будет.
И пусть я, как истинная леди, не собиралась изменять своему мужу после свадьбы, с языка всё-таки слетело: