Не дразни дракона
Шрифт:
Я была в целом не против бойкота, только возник ещё один вопрос…
– Если всё так плохо, то почему вы не пожалуетесь? К королю обратиться, конечно, не получится, но есть же совет старост. Он может сообщить в Департамент правопорядка, представительства которого есть в каждом крупном городе, а уж из Департамента доложат куда следует и примут меры.
Судя по лицам, половину слов девушки не поняли, что неудивительно. Деревня, в которую я забралась, находилась в такой глухомани, что дальше просто некуда.
Дорог тут,
Про магические переговорные кристаллы речи также не шло, а про существование порталов тут даже не знали. Зато, как выяснилось, умели сочинять чудные небылицы про драконов, что, кстати, тоже неудивительно. Деревня находилась на самой границе с владениями крылатых, у самого Драконьего хребта.
Драконов тут видели часто, только не на земле, а в небе. Опасные соседи летали в наши же предгорья – охотились там на кобольдов и гремлинов.
Кстати, предгорья они посещали совершенно легально, по письменному договору с Вектарией, и никаких нарушений наши наблюдатели не отмечали. То есть всё хорошо, всё прекрасно. Настолько спокойно, что сами боги велели что-нибудь присочинить!
– Мы рассказывали, – внезапно заявила Снежа. – Только не в Депрата… – девушка запнулась, не осилив незнакомое слово. – Не в этот, как его там, а сборщику податей… Сборщик приезжал, и наши старшие говорили.
О! Между прочим, сборщик – тоже вариант.
– И что? – подтолкнула я.
Снежа поморщилась.
– А он как ты, – вклинилась Мика. – Расспросил и рассмеялся. Сказал, что брехня, и уехал.
Я опять не сдержала улыбку. Да, всё правильно, любому мало-мальски образованному человеку очевидно, что брехня.
– Только он ещё спрашивал, как часто воруют, – добавила Снежа.
– И? – Да, мне тоже стало интересно.
– Редко, – уверенно заявила девушка. – На моей памяти никого ещё не воровали.
– Это у нас не воровали, – сказала Злата сердито. – А у соседей в позапрошлом году девку украли, и пять лет назад.
В общем, ясно. Всё как и положено – воруют, возвращают живыми-невредимыми, никто ничего не помнит, и происходит всё так редко, что свидетелей и нет.
Короче, местная легенда во всей красе, со всей её нелогичной недостоверностью. На этом, пожалуй, и закончим. Точнее, вернёмся к главному – к плетению венков, пению заунывных песен и хождению в хороводе. Увы, других развлечений тут просто нет.
Я водрузила свой венок на голову и примиряюще улыбнулась сидящим вокруг девицам. Глядя на меня, все сразу вспомнили о смысле и цели нашего нахождения на этом лугу и принялись доплетать венки.
Злата и Мика запели дуэтом – скорее, завыли, но будем считать, что запели, – а я расслабилась и задрала голову, подставляя лицо лучам летнего солнца.
Вернее, сейчас не жалела, но ещё три недели назад очень хотелось подхватить свои пожитки и перебраться в какой-нибудь, пусть самый захудалый, но город. Просто ко всем этим сказкам и хороводам прилагался ну очень непростой быт.
Деревня в пятьдесят дворов, отхожее место на улице, совместное мытьё в бане два раза в неделю, ежедневные походы к колодцу за водой, а ещё изнурительные работы в поле и в огороде. Добавить сюда необходимость обаять местных жителей и вклиниться в их общество, и в пору, как и Злата с Микой, завы… петь.
Но, невзирая на протесты моего непривычного к подобной жизни тела, и ещё более непривычного разума, я стиснула зубы и осталась. Есть у нас с папой одна общая черта – упрямство. Причём папины советники за глаза называют это упрямство ослиным, и какая-то доля истины в этом оскорбительном уточнении есть.
Отец упрям, как тысяча ослов! Как целое ослиное стадо! И именно поэтому я очутилась здесь, на краю цивилизации, на диете из пышного домашнего хлеба и парного молока.
Забралась в самую глубь, а потом… капелька ментальной магии, толика королевского дара, который позволяет упростить процесс влияния на подданных, немного личного обаяния, и вот я – Лина, жительница центральной Вектарии, которая покинула родной дом по каким-то неведомым и неинтересным местному населению причинам.
Милая девушка, которую приютила одинокая старушка, живущая на краю деревни. Ещё не своя, но и выгонять уже никто не собирается, а жена старосты даже присматривает для меня жениха.
Жених! Как много в этом слове! Собственно, именно грядущая свадьба стала причиной побега из родного дома.
Ситуация более чем банальна для девушки моего положения – отец решил устроить политический брак, отдать дочь монарху соседней, почти дружественной нам страны. И в целом ничего страшного: Биорик Кривоногий – человек пожилой, но приятный, без особых причуд и завихрений. Тот самый конь, что борозды не испортит, и на котором ещё можно куда-то доехать.
Я от радости не прыгала, но почти согласилась. Действительно была не против, но…
В какой-то момент отец сказал что-то не то, а я вспылила и ответила. Слово за слово, мы поругались, и пожелание превратилось в приказ.
Вот тут в дело и вступило то самое семейное упрямство – его величество Селтор Третий упёрся, а я… тоже.
– Ты выходишь замуж за Кривоногого, и это не обсуждается! – припечатал папа, и я кивнула. Развернулась и вышла из кабинета, чтобы тут же начать планировать побег.
Сбежала. Переоделась простолюдинкой и отправилась туда, где нет ни стражи, ни шпионов, ни доносчиков. Намеренно шла в самую глухомань и даже понимала, что жить вдали от города будет тяжело.