НЕ едет НЕ красная НЕ машина! Как понять дошкольника
Шрифт:
Для того чтобы разомкнуть сомкнувшуюся раковину, нужно узнать, что именно послужило причиной застенчивости. Обычно родители говорят: «Мы не знаем». Но первый шаг в понимании того, что там произошло, – понять, когда изменилось поведение. Надо вспомнить первые периоды, когда стало заметно, что ребенок ведет себя иначе, и дальше «откручивать» назад. Родители говорят: «Мы не помним. Вроде на Новый год было нормально, а уже в марте, когда мы поехали в санаторий, заметили, что он не ходит в игровую». Что было в этот период,
Обычно довольно быстро, в два-три шага, находится момент неблагоприятного, болезненного опыта. К примеру, на дне рождения ребенок испугался сюжета аниматоров или после утренника остался один в группе, родители забрали его последним.
Если речь о ребенке-дошкольнике, он сам вполне может этот момент забыть. Не то чтобы он не хотел рассказывать, в его памяти это просто не сохранилось. Можно помочь ребенку вернуться в ту болезненную ситуацию и сделать другой вывод: «Ты решил, что вообще с детьми общаться не будешь, а давай посмотрим иначе. Ведь не все дети так себя ведут, это не во всякой ситуации бывает». Но по возможности делать это должен все-таки специалист – игровой терапевт или психолог.
Если говорить схематично, специалист проводит эмоциональное переобучение, предлагая ребенку взглянуть на ситуацию с другой стороны. Ведь он сделал из нее определенный вывод: общение опасно и лучше его избегать. Вернувшись в ситуацию и пересмотрев ее, можно предложить ему другие варианты интерпретации. Обычно это скрупулезная, медленная работа.
Как правило, это работа не вербальная, а в игровых формах. Ее могут проводить и родители: не у всех семей есть возможность обратиться за психологической помощью. Но главное в том, что нужно найти момент старта, узнать историю, обстоятельства. И тогда можно попробовать предложить ребенку начать рисковать снова. Не всегда он согласится: ведь чем сложнее была история, чем сильнее была боль, тем меньше у него будет желание рисковать.
Обычно родителей раздражает застенчивое поведение ребенка. Часто жалобы исходят именно от них: все дети поют песню на празднике, а наш ребенок не поет; все дети играют в подвижные игры, а он – нет; все репетировали стишок, он тоже репетировал, все рассказали, а он – нет. Все могут улыбнуться фотографу, а наш прячется или убегает. Это страшно раздражает, потому что застенчивость ребенка родители часто воспринимают как личную социальную неудачу.
Это вообще интересная история в детско-родительских отношениях. Если говорить на языке психоанализа, ребенок – это нарциссическое расширение родителей. Это какая-то часть тебя, которой ты хочешь любоваться, и достижения ребенка – это и твои достижения, которые ты хочешь видеть и им радоваться. Когда результат получается совсем другим, это очень обидно и воспринимается как крах, словно ты сам – неудачник. Причину социальных неудач ребенка родители ищут в своих собственных действиях.
И очень часто родители делают то, что только усугубляет ситуацию. Ребенок «застрял», не пошел на контакт, он внутри еще не принял решение, то ли открыться, то ли нет. Если в этот хрупкий момент выбора, не дождавшись решения, давить, подталкивать ребенка: «Иди уже, ну же, давай!» – все, раковина захлопнется, он замкнется.
Обычно помощь, которую получают родители,
Есть еще один тип – это дети не истинно застенчивые, а медлительные, с низким темпом. Дети, которым нужно время, чтобы принять решение. Они медленнее реагируют, медленнее оценивают ситуацию, медленно разгоняются. Это не означает, что они в целом «заторможенные», нет.
Соответственно, чем больше ребенка медленного торопишь, тем больше он замедляется; чем активнее подталкивать застенчивого, тем сильнее он закрывается. Родители хотят придать ускорение в правильную сторону, а получают обратный результат – это такой «закон бутерброда» в психологии детско-родительских отношений. Надо понимать, что, если нужен хороший результат, надо освоить практику «без комментариев».
Медленному застенчивому ребенку действительно нужно время на оценку того, что происходит вокруг, – это так называемая «кошачья реакция». Кошке, прежде чем войти в незнакомую ситуацию, нужно время, чтобы полностью обозреть обстановку из безопасной недосягаемой точки. Она либо залезает высоко, либо куда-то прячется и оттуда детально оценивает происходящее. Это занимает время. Потом, когда кошка спускается или выползает из укрытия, она чувствует себя хозяйкой положения, потому что уже все знает, у нее уже есть какая-то «ментальная карта».
У чувствительного, застенчивого ребенка, который не бросается моментально во взаимодействие, часто дело именно в этом: он должен сначала очень хорошо себе все представить, спрогнозировать, чтобы оценить то, что происходит. Только потом он готов осторожно пробовать.
Есть другой тип застенчивости, когда за ее маской прячется демонстративный ребенок. Он готов войти в ситуацию общения только на первых ролях, а на других – нет. И пока ему первую роль не дадут, он не будет участвовать в спектакле. Пока на него не обратят максимум внимания, он не войдет в круг игры.
На самом деле это – не застенчивость, это маскировочная окраска. Ребенку просто нужно привлечь больше внимания. Такого обычно видно: сначала он очень осторожный, молчит-молчит, а потом уже командует, всем раздает роли и перестраивает сюжет игры.
В моей практике очень много случаев такого рода. Скажем, ребенок не говорит «Здравствуйте!» консьержке, на детской площадке всех прекрасно знает, но тоже ни с кем не здоровается. Это может быть настоящая застенчивость, когда страшно войти в контакт и оказаться близко к другому человеку, а может быть желание играть по своим правилам: «Кто вы такие, чтобы я с вами здоровался? Мне удобно с вами не здороваться, ведь тогда я становлюсь центром внимания, вокруг меня поднимается вихрь заботы, мол, как же так?»