Не эра для драконов. Сборник рассказов
Шрифт:
Впрочем, я могу понять и остальных. Если бы у меня начали проявляться те же симптомы, то я б, наверно, загнулся точно также. Загибался бы, из раза в раз.
Мы с Володей как-то разговорились. Ну, как как-то – раз семьдесят так точно эту тему поднимали. Про течение времени, имею в виду. Я поделился с ним странным ощущением тут, в кратере. Володька предположил, что время тут как бы замедлено. Очень сильно. Поэтому и приборы сбоят. Интересно, сколько тогда времени прошло снаружи? Я тут уже столько раз умирал.
Может,
Что ещё? Ну, из достижений – я научился убивать тени. Их не могут повредить пули, но если нечто «родное» им коснётся их туловища, они тут же рассыпятся в чёрный пепел. Проще говоря, их уязвимое место – бейджики. Одно попадание туда, и тень исчезнет. Только попасть ещё надо умудриться – даже Кравченко едва справляется. Чёрт знает, как это работает. Главное, что работает.
Время, время.
Надо что-то сделать с этим временем. С этой разницей в одну минуту между моей смертью и моим проходом на десятый этаж, к лаборатории. Я думаю об этом далеко не в первый, и далеко не в тысячный раз. Но так до сих пор и не смог родить решение.
Я…
Напивался столько раз, что от тех кругов оставались только каракули в дневнике.
Скурил столько сигарет, что умер бы тыщу раз от рака лёгких.
Столько раз убивал Рябчика, что даже это перестало давать отдушину.
Я только смотрю, как мои ребята умирают, сходят с ума и оказываются поглощены этим местом.
Научился у Кравченко молитве за спасение души. Он, когда жена с детьми погибли, пару лет ходил в церковь. Потом перестал. Говорит, бесполезно. Лучше уж тут, в заднице мира, колупать пещеры.
Ещё я искал поломку. Ту, о которой сообщили, до всей этой заварушки с кругами. Восьмой этаж. Вентиляция вырубилась. Ну, и система ирригации на одном средненьком проекте. Чинил. Тащил предохранители с девятого этажа, чинил генераторы и трансформаторы, методом проб и смертей выучившись на неплохого такого электрика. Всё заработало, однажды.
Потом я снова умер.
Если честно, меня тошнит от одного и того же слова «снова». Как проклятье какое-то, честно. И всё равно ведь пишу снова это снова.
Искал ответ и в терминале на девятом уровне. Прошерстил все объекты в открытом доступе. Ничего и рядом с «Ящиком Пандоры» не стояло.
Однажды смеха ради заразил себя прототипом био-оружия. До сих пор вся кожа чешется. Фантомная боль?
Интересно, если ад и рай всё-таки есть, то куда определят меня? Слышал, что мученичество
Паршиво вот что. Каждый раз, просыпаясь в три часа, чтобы встать в кругу родных лиц, каждый раз объясняя им, что к чему, каждый раз доказывая это, я вижу одно и то же… Кое-что, что сильно бьёт по психике.
Для них это всё – первый и единственный раз. Они хотят идти вперёд, хотят попытаться, в них полыхает надежда.
Приписка мелким шрифтом : и с каких пор я стал так выражаться?
А я хочу просто посидеть с ними. Поговорить ещё немного. Выпить, обняться. Поплакать в плечо. Поговорить о том, о сём ещё. Не уходить никуда, не бежать никуда. Я…
Я просто очень устал.
Жить.
Умирать.
И начинать всё с начала.
Конец – не конец.
И начало – не начало.
Так, прелюдия.
Круг №1040250(примерно). 15:45. День седьмой.
Девятый этаж.
Все мои друзья мертвы.
Честно сказать, я ощущаю себя наравне с ними.
Все тени на каждом из этажей мертвы. Это не спасло «Альфу». Не думаю, что спасёт и меня. Я стою возле лестничной клетки. Один из трёх спусков на десятый этаж.
Есть ещё через пещеры, но там не угадаешь, когда «выкинет».
Здесь всё просто. Шаг за границу, очерченную дверным проёмом – новый круг. Останусь здесь – ничего не случится.
Я так уже жил как-то. Хватило на две недели. Одиночество куда страшней всяких страшилок.
Я захожу, я умираю. Потом достигаю десятого этажа. Записи в дневнике не врут.
Вопрос: как я их пишу? Столько смертей и до сих пор… Ничего. Никакого откровения. Нахрена я только подыхаю?
Сверяю часы.
15:49.
Шагну, и умру минуту назад. Почему?
Почему я умираю?
Что… Что, если в пределах лаборатории время идёт как вне комплекса? Ага, конечно. Что это меняет? Я уже продумывал эту мысль. И не раз.
Я столько умирал!
Как?
Почему?!
Нет. Я пишу это не для того, чтобы ныть. Соберись, Костя. Ты и так сам с собой общаешься.