НЕ фантастика

Лысков Сергей

На десятый день перед самой выпиской он просто исчез. У нас потом была куча проблем с документацией данного пациента, мы даже подали в розыск, и было возбуждено уголовное дело по факту мошенничества, ибо документы, которые он предоставил при поступлении, были поддельными, этот факт ещё более подкидывал размышлений в ту невероятность истины, что нам поведал необычный пациент из будущего. А сама история, после каждого очередного рассказа во время рабочего перекура всё больше и больше обрастала

домыслами нового рассказчика, и так потихоньку из реально существующей аудиозаписи она перекочевала в байку о неординарном и очень логичном бреде, который всё же треснул под действием психотропных препаратов великой психиатрии. Так что, если услышите эту историю из уст психиатра, разделите её на два, ибо сейчас вы услышали её из первоисточника.

До первого шага осталось…

Эпизод, который лег в основу этой небольшой истории, произошел на одной из лавочек городского парка. Отец с сыном просто наслаждались весенним солнцем. Находясь в инвалидной коляске, юноша периодически мотал головой, наблюдая за случайными прохожими и шумными компаниями, гуляющими по парку. Я даже не сразу обратил внимание на их соседство, погруженный в виртуальные диалоги со своей знакомой. Мое внимание напрочь не замечало всего происходящего вокруг. Изредка порывы ещё холодного ветра напоминали сознанию о солнечном весеннем деньке, но в тот предобеденный час меня ничего не интересовало кроме дисплея телефона.

То, что на скамейке лежит тетрадка, я заметил сразу, помотав головой и не найдя хозяина пропажи, я взял её в руки и, перелистывая, попытался найти отметки о владельце. Первыми мыслями были – это конспекты студента, непреднамеренно забытые на лавочке, и потерявший их вот-вот появится. Но листая страницы, я удивился, почему все листы заполнены одинаково. Вчитавшись в текст, признаюсь, немного оторопел. Это был некий дневник, в котором рукой родителя был написан распорядок дня с почасовым планом действия, и это на каждой странице 96 листов исписанных мелким бисерным почерком, изо дня в день без перерывов и выходных. Но самой трогательной в этом дневнике была фраза, которую автор всегда приписывал в конце каждого дня: «До первого шага осталось N дней».

Перелистнув тетрадь на последний лист, я с трепетом прочитал последнюю запись в дневнике, она была как брат-близнец похожа на предыдущие по распорядку дня, и только в конце было дописано: «До первого шага осталось два дня».

Покрутив головой, я попытался найти автора этих записей, мысленно вспоминая, что на этой лавочке пару минут назад сидел отец с ребёнком-инвалидом. Я даже встал и прошелся по брусчатке парка, в надежде увидеть этих людей. И я их увидел.

– Мужчина, вы забыли тетрадку, – тут

же обронил я, догнав отца с сыном.

– Спасибо, – остановив инвалидную коляску, сказал немного ссутулившийся мужчина.

Подросток в инвалидной коляске повернул голову и посмотрел на меня. Сразу было видно, что у него тяжелая форма детского церебрального паралича. Наверно, парню было лет четырнадцать, но он не выглядел на свой возраст: худой и бледный, он казался куда младше своих лет. Я с уважением и добротой посмотрел ему в глаза, его взгляд стал добрее и осмысленнее при виде моей улыбки и приветливого кивка в честь знакомства. Немного угловато и гримасничая, паренек попытался улыбнуться в ответ, и помахал мне рукой. Так мы и познакомились.

Его отец, взял в руки тетрадку с какой-то особой грустью перелистал исписанные страницы и ещё раз поблагодарил меня. А потом посильнее обхватил ручки коляски, и они продолжили неторопливую прогулку по парку.

Наверно, я не имел права читать написанное в тетради, но меня потрясли эти строки. Каждая страничка была своего рода итогом прожитого дня. Итогом пути, длиною в годы, пути, который потрясал своим упорством и верой в лучшее, пути, у которого может и не будет желанного финала, но его надо пройти, и надо начинать новую тетрадку с ещё большим количеством страниц и непременно заполнить их все. И никак по-другому, только так изо дня в день мелким бисерным почерком с той самой фразой в конце дня «До первого шага осталось…».

Некто ИВАНОВ

Я очень хорошо помню тот день. Профессор Игорь Викторович, неторопливо помешивал сахар на дне кружки, при этом очень внимательно вчитываясь в историю болезни пациента Иванова. Не вынимая ложки, он сделал большой глоток и перевернул страницу. Потом ещё одну и ещё. Дочитав, он немного улыбнулся и аккуратно отложил медицинскую историю болезни.

– Ну и в чем, собственно, проблема?

– В диагнозе, – немного растерянно выдавил я из себя.

Ибо, если посчитать, консультация такого уровня специалиста обошлась моей районной психиатрической клинике в очень крупную сумму. Это хорошо, что совпало место и время проведение очередного форума «Лиги по социальной психиатрии». Наш город принимал делегации со всей страны. Поэтому счет за гостиницу и питание не был включен в услуги по консультированию. Но и, тем не менее, услуги профессора с мировым именем, обошлись в кругленькую сумму для клиники. И теперь, когда профессор сидит напротив, его прямой вопрос о проблеме диагноза – это как признание во врачебной некомпетентности всего личного состава клиники и меня, в частности. Признаюсь честно, я даже растерялся.

Конец ознакомительного фрагмента.