НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ.

Сурская Людмила

– Лимонад. Весь химией напичкан, нельзя. Может образоваться гремучая смесь.

– Тоже правильно, порядок надо во всём соблюдать, - одобрил Громов.
– А мы можем с Фёдором Егоровичем себе сегодня позволить. Наливай.

– Даше мартини с водой, - предупредила Надежда Фёдоровна.

– Борис Викторович, скажите молодым напутствие, - попросил Фёдор Егорович.

Но Громов отказался от такой чести:

– О, нет. Жених главный, отцу и слово первое.

Фёдор напыжился и разволновался. Значит, Громов

принимает его за равного. Он не подведёт и расстарается для ребят на всё своё здоровье и возможности.

– Коли так доверяете, скажу я. Был у нас один ребёнок, мать, теперь стало два. И точка. Двое. Отныне Дашенька нам дочь. Спасибо, что сношеньку для нас вырастили. Мы её беречь и любить будем. И сыну спасибо за такую невестку.- При этих словах отца, Роман, улыбаясь и зарывая своё лицо в Дашкиных волосах, прошептал ей о чём-то на ушко. А Фёдор не моргнув глазом продолжал: - Честно скажу, не ожидал от своего обормота такого подарка. Обрадовал и невесткой и сватами. За счастье наших детей!

Все выпили. Разговор пошёл веселее.

– И всё-таки за столько-то лет знакомства хоть бы разочек привёл её к нам, свинёнок.
– Добавила ложку дёгтя в бочку мёда мать.

– Рисковать не захотел, - ухмыльнулся Роман.

– Это ещё почему?

– После твоих художественно расписанных характеристик в мой адрес, она и слышать обо мне не захотела б.

– Трепло, - отмахнулась от сына Зинаида Валентиновна.
– Теперь вам слово, Борис Викторович.

Громов поднялся, застегнул пиджак, обвёл стол. Ясно что волновался.

– В отличие от Бугровых, не видевших до сегодняшнего дня невестку, я Романа знаю давно. Рановато вы немножко обзавелись семьёй, по мне бы ещё с годик надо потерпеть, но так сложилось. Мы поможем, безусловно. Только прошу, доучитесь, а жить будете надеюсь дружно и счастливо. Видя развитие ваших отношений перед глазами по-другому не должно быть или я ничего не понимаю в людях. И ещё... Дарья ещё ребёнок, а ты, парень взрослый, побереги её, не обижай. По сути-то, я давно доверил свою доченьку в твои надёжные руки. Прошу, постарайся быть с ней и дальше мужиком. Радости вам, счастья и согласия.

Выпили ещё, сняли галстуки и пиджаки, расстегнули воротники рубашек.

– Спасибо за поддержку, - поднял свой лимонад Роман, - только я немаленький мальчик, на свою жену могу и сам заработать.

Не согласная с сыном Зинаида принялась бурно возражать:

– Не слушайте его, это в нём таблетки играют. Ты, сынок, пока, не восстановишь здоровье, ничего не можешь. И поберечь себя надо маленько. Учёбы ещё год опять же дотянуть раз уж увяз. От нашей помощи не отказывайся.

– Погодите, Зинаида Валентиновна, ты сам Роман, что предлагаешь?
– заинтересовался Громов.

Бугор отцепился от жены, переложил туда-сюда нож и выговорил:

– Помогите мне мастерскую открыть,

а деньги заработаю, отдам.

– Вот вам речь мужика, этим он меня и взял. Молодец!
– обрадовался Громов.

– Поможем? Поможем!- заверил и отец.

– Без разговора. Непременно,- поддакнул вновь и Громов.

– Так, - подняла бокал Зинаида Валентиновна, - речей наговорили с короб, обсудили всё, а "горько" не кричали.

– Горько. Горько.
– Зашумела объединившись в порыве родня.

Дарья вздрогнула и с такой силой сдавила руку мужа, что побелели костяшки пальцев. Прежде чем она решилась повернуть к нему лицо, кровь отхлынула от её щёк.

Роман поднял смущённую и мертвенно бледную жену. Шутливо потёрся носами.

– Давай, малыш, вспоминай наш первый урок, подъезд, ступени, - шептал, горяча ушко девушки Роман.

Она подняла горящие любовью и страхом глаза. Он был так же красив, как и в первый их вечер знакомства. Смеющийся взгляд и самоуверенная улыбка: всё это неотъемлемая часть Бугрова. Он такой какой есть и не будет другим, да и не надо, ведь она любит его именно таким. Они целовались, а народ, смотрел, хлопал и требовал продолжения.

– Не садитесь, целуйтесь ещё, как приятно на вас смотреть, - поддержала и Громова.
– Жизнь надо прожить с удовольствием, если оно есть, значит, всё идёт правильно и ничего не надо менять. За вашу путеводную звезду ребята, - поцеловала она дочь и зятя.

Она тоже вспомнила вечер последнего звонка. Взлохмаченную дочь, на цыпочках, цепко держащуюся за шею взрослого парня, на ступенях подъезда. "Кто б подумал!"

– Угощайтесь, - суетилась Зинаида Валентиновна.
– Не стесняйтесь. Степанида, что ещё у нас там, в духовке имеется?

– Рыба фаршированная, нести?- тут же откликнулась Степанида.

– Вы тут общайтесь пока, - поднялся Ромка.
– Пойду сауну проверю. Даша, ты со мной?

Но вскочившая с места Даша торопливо заявила:

– Я Зинаиде Валентиновне помогу. Ты сам, Ром.

И подхватив грязные тарелки, выскочила с ними на кухню. Роман пожал плечами, но заострять вопрос при таком скоплении народа не стал.

– Дашутка, ты чего? Надо что?
– заволновалась свекровь.
– Кинь эту посуду в раковину, Степанида перемоет.

– Надо поговорить с вами, вернее,- мялась Даша, - попросить.

Зинаида перехлеснувшись взглядами со Степанидой, чуть не выронив тарелку, разволновалась:

– Господи, что стряслось?

– Понимаете, Ромка будет затягивать сейчас меня в сауну, - волнуясь и сбиваясь, пробовала объясниться Даша.

У Зинаиды отлегло от души, но всё же осторожно она протянула:

– Что тут такого, понежитесь, у нас там так хорошо. А молодым-то, вдвоём, сладко. Не мылась с ним?

Даша замахала не только руками, но помогая им и головой.