Не говори мне «никогда»
Шрифт:
После паузы Тед кивнул:
– Да, я приеду.
– М-м-м, пахнет замечательно, – произнесла Лаура, наблюдая за Стюартом, снующим по кухне в поисках штопора. – Петух в винном соусе?
– Цыпленок-маренго, – поправил тот. – Этот рецепт придумал повар Наполеона во время знаменитой битвы при Маренго против австрийской армии, взяв все, что мог найти в полевых условиях, – цыпленка, корнеплоды и, конечно, бренди.
Лауру не особенно интересовала кухня, будь то французская или какая-либо еще, и она слушала его болтовню вполуха, пока
Стюарт Флеминг в точности соответствовал тому образу приятного молодого человека, о котором ей без устали твердила мать. Высокий, стройный, с зелеными глазами, он больше походил на члена студенческой атлетической команды, чем на тридцатилетнего прокурора.
Они познакомились в феврале прошлого года, на вечеринке, которую устроил Джей Би в честь ее возвращения домой. Стюарт, только-только назначенный тогда помощником прокурора графства Бернет, оказался в числе приглашенных, и она сразу выделила его. Он был умен, полон честолюбивых замыслов, мог рассуждать на любую тему: от легализации наркотиков до проблемы сохранения тропических лесов. Но более всего подкупали его бескорыстное сострадание к тем, кто не особо преуспел в этой жизни, и убежденность в торжестве справедливости.
– Готово. – Улыбаясь, он наполнил золотистым вином два округлых бокала и один из них протянул ей.
– «Граве», урожая 1989 года, идеально охлажденное.
Она чокнулась с ним и пригубила. Ей больше нравились терпкие красные вина, но Стюарт, будучи невероятным энтузиастом по части вин и гастрономических яств, был бы ужасно расстроен, не получив как минимум абсолютного одобрения своих стараний.
– Ну, как? – заинтересованно спросил он. – Что скажешь?
– Потрясающе! Оно будет великолепно сочетаться с цыпленком.
«Трусиха, – подумала она. – Почему бы просто не сказать, что мне абсолютно наплевать на выдержку вина, если оно пришлось по вкусу».
Проверив блестящую красную кастрюлю на плите и немного убавив огонь, Стюарт взял Лауру за руку и повел в гостиную. Его городское жилище представляло собой уютную двухкомнатную квартиру в двух минутах ходьбы от центра Бернета, удовлетворяющую всем требованиям молодого перспективного чиновника – кухня, отделанная как произведение искусства, гостиная и спальня, одновременно служившая кабинетом. Присев на диван с сине-белой полосатой обивкой, он привлек ее к себе.
– Так что ты там говорила насчет обеда у твоей матери? По телефону все звучало так загадочно!
Она глотнула вина.
– Это праздничный обед. Мама получила выгодное предложение. Завтра она начинает работать.
Он ничуть не переменился в лице.
– Правда? Где?
– В «Золотом попугае». Она только что подписала шестинедельный контракт…
– «Золотой попугай» – это же притон! – по обыкновению безапелляционно воскликнул Стюарт, выпуская ее руку.
– А вот и нет! Это вполне peспектабельное заведение, а его владелец и управляющий – один из старинных друзей Джей Би!
– Да пусть бы там заправлял сам папа римский, все равно это не место для моей будущей родственницы!
Лаура рассвирепела, как часто случалось, когда речь заходила о матери.
– Позволила? – переспросила она. – Ты говоришь так, будто она не взрослая женщина, а ребенок!
– Потому, что она ведет себя как ребенок. И ее поступок тому доказательство. Боюсь, очередное несчастье не заставит себя ждать.
Она знала, на какое такое несчастье он намекает. Двадцать пять лет назад, в Далласе, один из бывших любовников Ширли ворвался в ее гримерную, когда она готовилась к выходу на сцену, и бросился на нее с ножом. Каким-то образом ей удалось выбить оружие у него из рук, при этом в пылу схватки она случайно ранила его в предплечье. Несколько дней спустя оба отказались от обвинений друг против друга.
– То, что произошло в Далласе, – просто отдельный инцидент, – заметила Лаура. – Больше такого никогда не случалось.
– Ты должна была остановить ее, – упрямо твердил он.
– С каких это пор я вправе диктовать матери, что ей делать?
Он состроил презрительную мину:
– А ты хотя бы пыталась?
– Нет. Мне кажется, эта работа ей подойдет. Она не только подзаработает, но и с головой уйдет в дело, которое любит.
– А ты подумала, как это может отразиться на моем будущем? Мать моей невесты, распевающая сентиментальные песенки в ночном клубе, забитом похотливой солдатней, создаст мне такую рекламу, которая вряд ли поспособствует карьере…
Лаура с силой обрушила на кофейный столик стакан.
– Черт тебя подери, Стюарт, почему ты всегда примеряешь каждый шаг моей матери к своей карьере? Почему ты не можешь подумать хоть разок о ней самой?
Щеки Стюарта залились краской, он даже на мгновение тактично потупился и изобразил смущение. Опустив взгляд и рассматривая донышко своего бокала, он после паузы произнес:
– Прости, кажется, я был немного резковат. – Он поднял глаза. – К тому же вряд ли кто-нибудь свяжет ее имя с моим.
«Только это его и заботит», – подумала Лаура, расстроенная тем, что несмотря на все ее старания, он никак не мог принять ее мать такой, какая она есть.
Действительно, Ширли, обычно легкомысленная и эгоистичная, время от времени была сама нежность, милосердие и щедрость сверх всякой меры.
– Простишь меня? – Стюарт склонился к Лауре и зашептал ей на ушко: – Я даже готов принять приглашение твоей мамы на обед, если это вернет тебе улыбку.
Лаура не умела долго дуться, поэтому не отстранилась.
– И ты не будешь изрекать всякие гнусности по поводу ее новой работы? Или о том, как она одевается?
Он перекрестился:
– Слово бойскаута! Я даже принесу цветы и шампанское. – Обаятельная улыбка окончательно растопила лед и сломала ее сопротивление.
– Мама будет рада. Она питает к тебе слабость, так как считает, что встреча с тобой – это лучшее, что могло случиться со мной в жизни.
– Надеюсь, ты тоже так считаешь. – Не дав ей ответить, он отставил бокал и заключил ее в свои объятия, запечатав рот долгим и крепким поцелуем.