Не говорите ему о цветах

Christian Charri`ere

Я подошел к двери Роллэна и прислушался. Мне послышалось, как будто полощут белье в тазу. Я постучал — никакого ответа, даже плеск воды прекратился. Тогда я вытащил револьвер, сильно ударил в дверь и сказал: «Откройте, или буду стрелять в замочную скважину». Полное молчание. Несколько раз я позвал Урсулу, и вот дверь открылась, и я увидел ее перед собой.

Урсула была смертельно бледна. Она что-то пробормотала, бросилась ко мне и обвила мою шею руками. Я вошел в комнату, поддерживая ее и повторяя: «Ничего не бойтесь, я с вами». Когда я дошел до середины комнаты, тс увидел Жерарда Роллэна, Сначала мне показалось, что он пьян в стельку и спит. Потом я увидел кровь и понял, что он мертв. Господин комиссар,

я «столбенел и опустился на кровать, чтобы привести в порядок мысли. В голове у меня был полный сумбур. Урсула села рядом со мной. По коридору кто-то прошел, и я заметил, что дверь в комнату приоткрыта. Я вскочил и закрыл ее. Наконец, я решился спросить Урсулу, что же произошло. Мы сидели бок о бок на кровати, и она мне все рассказала.

Она рассказала, что сначала Роллэн убил мою сестру и братьев. Причина, по которой он это сделал, была ей неизвестна, но она узнала из достоверных источников, что убийство совершил он. Потом Роллэн стал ее подкарауливать и приставать к ней с гнусными предложениями. Она отказывалась, но он угрожал ей убить и меня, если она не согласится прийти к нему домой. Она была в ужасе. Урсула боялась рассказать все мне, потому что опасалась, как бы я не совершил опрометчивых поступков. Ей хотелось обратиться в полицию, но она не решалась пойти к комиссару из-за моей матери и ее контактов с Роллэном. Она до сих пор не понимает, что могло их связывать. И тогда она решила принести себя в жертву. Когда она пришла к Роллэну, он на нее бросился и хотел изнасиловать. Урсула отчаянно сопротивлялась, и ей удалось схватить бритву. Она хотела только попугать его, но, к несчастью, он сделал резкое движение и, можно сказать, сам себя убил. Вот как все это произошло. Девушка рассказывала об этом как в лихорадке, и когда кончила, снова кинулась мне на шею, прижалась и все время повторяла, словно в бреду: «Жан-Клод, Жан-Клод, помогите мне!» Конечно, я готов был сделать для нее все, что угодно. Я был влюблен, и потом, ведь она пошла к Роллэну, чтобы спасти меня. Надо было как-то избавиться от трупа. Я обошел тело Жерарда Роллэна. Он походил на тушу быка на бойне. Я перевернул его вверх лицом.

Поверьте, мне не доставляло удовольствия его рассматривать. На шее его была салфетка, вся пропитанная кровью. Роллэн был в майке, я никогда не встречал такого волосатого человека. Кое-что показалось мне странным: похоже, что он только что брился. Я недоуменно взглянул на Урсулу, и она мне объяснила, что, когда вошла, застала его за этим занятием.

Я принялся выворачивать карманы убитого. Я вытащил старый кожаный почти пустой бумажник, там было лишь несколько купюр по десять франков. Нельзя сказать, что Роллэн жил роскошно. В бумажнике оказалось еще водительское удостоверение, датированное 1950 годом, удостоверение личности и еще одно, которое я очень внимательно изучил. Это была лицензия частного детектива. Роллэн оказался «частным детективом». Все начинало проясняться. Я понял, почему моя мать передала ему деньги. Она наняла его, чтобы следить. За кем и для какой цели, я не мог понять. Я показал удостоверение Урсуле, и она вскрикнула от удивления.

Потом она сказала, что надо смыть кровь. Урсула взяла тряпку в тазике на столе и начала неистово намывать пол. Надо отдать ей должное, она все делала очень аккуратно. А я тем временем продолжал изучать карманы Роллэна. Его пиджак лежал на столе рядом с тазиком. Я буквально вывернул его наизнанку. Результатами моих поисков были: порнографические открытки, несколько монет, билет в кино, связка ключей и маленький черный блокнот. Перелистав его, я наткнулся на имя, которое мне смутно было знакомо. Роллэн четырнадцатого августа написал: фон Герренталь. Где оно мне встречалось? Я никак не мог вспомнить.

Все, что обнаружилось, я рассовал по карманам. Потом я стал ломать голову, как

избавиться от трупа. Мы посовещались с Урсулой и решили, что лучше всего его закопать. Я вспомнил маленький пляж вдали от города, туристы почти не посещали его. Если пробраться туда ночью, можно быть уверенным, что никого не встретишь. Но для этого надо было дождаться наступления темноты и ждать надо было рядом с трупом. Было всего семнадцать часов. Я собирался воспользоваться машиной Роллэна, я видел ее возле дома, когда крутился на улице перед входом. Беда была в том, что я не очень хорошо водил, и у меня не было водительских прав. Да, риск был огромный, но присутствие Урсулы, ее доверие придавало мне силы.

Эта вера, по крайней мере, помогла мне выполнить несколько неприятных дел. Например, я спорол с одежды Роллэна все метки, которые помогли бы опознанию трупа. Об этом трюке я прочел в одном детективе.

Какой ужас, господин комиссар, что детективные романы могут быть полезны при преступлениях! Потом я закатал труп в огромное покрывало. Все это время Урсула занималась паркетом. На месте кровавой лужи теперь было сырое пятно. Сразу можно было предположить, что что-то замывали. Тогда у Урсулы родилась гениальная мысль. Она залила весь пол водой, потом нашла в ящичке воск и засыпала им паркет. Когда она закончила работу, мы оглядели комнату критическим взглядом.

Надо было быть провидцем, чтоб догадаться, что в этой комнате находился мертвец и что он потерял несколько литров крови. У меня же возникла другая, не менее гениальная идея, которой я страшно гордился. Надо представить дело так, будто Роллэн уехал путешествовать. Подумав хорошенько, я запихал в чемодан его костюмы и туалетные принадлежности. Чтобы замести следы, я тщательно протер тряпкой дверную ручку и все, чего мы могли касаться. Потом, так как работа была закончена, мы снова сели на кровать.

Наступила ночь. Молчание между нами сделалось нестерпимо тягостным. Тогда, чтобы разрядить обстановку, я погладил волосы Урсулы. Потом я несколько раз поцеловал ее в щеку. Она повернулась ко мне так внезапно, что, сам того не желая, я наткнулся на ее губы. Тогда она страстно меня обняла и начала целовать.

Я совсем забыл, что нахожусь рядом с мертвецом, забыл о своем винном пятне. Я потерял голову. Мы лежали на кровати Жерарда Роллэна, Урсула ласкала мое лицо и внезапно произнесла очень странную фразу: «У тебя нет бороды! У тебя!» И с еще большей пылкостью она принялась меня обнимать. Странно, господин комиссар, но присутствие трупа нам ничуть не мешало. Можно даже сказать, еще больше возбуждало. Мы были за тысячу миль от этой зловещей комнаты.

Внезапно раздался страшный шум. Дверь содрогалась под ударами, и женский голос исступленно вопил в коридоре:

— Открой, открой немедленно, мерзавец! Я знаю, что ты заперся с женщиной!

Мы застыли, объятые ужасом, не в силах пошевелиться.

— Открой сейчас же, иначе я это сделаю сама!

Голос стал еще более визгливым.

Было слышно, как в замочную скважину вставляют ключ. Я стрелой кинулся к двери и повернул защелку. Ключ повернулся в замке. Женщина скоро сообразила, что усилия ее тщетны, и принялась вопить еще громче:

— Мерзавец! Старая грязная свинья! Закрылся на задвижку, а я-то верила твоим разглагольствованиям! Ты обещал на мне жениться! А мои деньги, когда ты вернешь деньги?!

Она немного поутихла, начала жалобно вздыхать и вдруг злобно сказала:

— Я убью тебя, да-да, я тебя убью.

В коридоре хлопнула дверь, и мужской голос крикнул:

— Хватит! Устраивайте сцену ревности где-нибудь в другом месте. Не мешайте спать!

Женщина (по моим предположениям, это была Маделена) начала браниться и говорить ему, чтобы он не вмешивался в ее дела. Я не могу передать все богатство ее лексикона. Человек оборвал ее и сказал: