Не грусти, Калифорния!
Шрифт:
— Девочка из строгой семьи, — вторил ему Салливан, — и потерять девственность до свадьбы для нее — это где-то на грани катастрофы. А ну как тебя заставят жениться?
— Мы видим твое будущее иначе, — опять взял слово отец Уильям. — У тебя душа воина, но не мудреца, хотя и знаешь много. Но эти удивительные способности, как мы поняли, даны тебе свыше, от рождения. Но, для раскрытия способностей необходимо обучение. В Калифорнии мы поговорим об этом подробнее, но сейчас скажу, что лучшие высшие школы, университеты и не только будут открыты для тебя. Ты сможешь
Тут они замолчали и только глядели на юношу, ожидая его реакции.
Он в ответ улыбался и молчал с полминуты, решив немного помучить стариков.
«Будет им исповедь», — подумал. Ведь сейчас он начнет говорить и не соврет ни разу. Единственное, что его беспокоило — это то, как святые отцы отнесутся к этой правде.
Но, как оказалось позднее, опасение за уши священников, много повидавших на своем веку, были напрасны.
— Девушка невинна, если вы это имеете в виду…, - с этого начал Айвен, глядя на реакцию пасторов. — В этом могу вам поклясться на Библии. А еще лучше будет попросить врача посмотреть ее, — тут он имел в виду Марту Крюгер из тринадцатого фургона, в котором кроме нее с мужем ехала мулатка, отбитая у бандитов.
— Нет, этого нам не надо! — сразу отмел это предложение Салливан. — Только если ее родители захотят, но не думаю. Клара Мюллер успокоилась сразу после разговора с дочерью, так что мы тебе верим без клятвы…
— Мы с Салливаном не совсем понимаем ситуацию. Поясни ее, сын мой, — потребовал Уильям.
— Как вам ответить правильно…
— Давай попроще, без узоров, — поощрил юношу отец Уильям.
— Тогда скажу так. Девушка невинна в том смысле, что сохранила свою девственность. Но грешна, так как совершила акт прелюбодеяния…
— Продолжай, юноша, — подался вперед отец Уильям.
— Скажу еще понятнее. Она схватила мою плоть и удовлетворила мою страсть целиком и полностью…
— О Боже! — тихо произнес отец Уильям.
— И это не все. Второй рукой она удовлетворила и себя, причем два раза. — Тут парень невольно опустился в подробности, иначе не получалось рассказывать. Потом решил окончательно добить их преподобий, и добавил:
— В следующий раз она хочет, чтобы я захватил с собой седло. Говорит, что так ей будет удобнее…
Некоторое время все молчали. Салливан и Уильям взяли паузу и переваривали информацию, а юноше было очень интересно, какое будет продолжение у беседы, или исповеди, если ее можно так назвать. Оба священника совсем не выглядели смущенными.
— Девчонка умна, и не только, — заявил через некоторое время отец Уильям. — У нее не только практический склад ума, но и сильная воля…
— Добавлю, что счастлив будет тот муж, которому достанется эта девица. — Отец Салливан произнес это вполне серьезно, без всякого сарказма или иронии.
— Я тоже так считаю, друг мой, — ответил ему Салливан. — Если брать за основу, что мать обладает всеми перечисленными тобой качествами, как мы успели увидеть за поход, и девушка вся в мать.
—
— Думаю, что мне теперь понятно, отчего мать успокоилась после разговора с ней, — Салливан поспешил закрыть эту тему.
— А что отец? — спросил отец Уильям?
— Думаю, что он все знает от жены. Ральф Мюллер — очень умный, добрый и славный мужчина. Остается мне поговорить с родителями при случае. И с девицей конечно, но отдельно. Укрепить ее дух, успокоить и намекнуть, что она выбрала самое правильное решение в этой непростой жизненной ситуации.
— Скажу тебе больше, — никак не хотел униматься отец Уильям. — Были на Востоке, где точно, не знаю, люди…. Так вот их апостол, звали его Симон, взял себе в жены блудницу Елену из Тира. Так он учил, что не матка, а рот есть зарождение жизни…
— То есть мерзкие содомиты, эти симониане, друг мой, и Господь покарал их. И давай закончим на этом…
— Спасибо Айвен, ты нас не расстроил, даже обрадовал, хотя мы ожидали худшего. Не могли и подумать, однако…. Иди с богом, в свой фургон. Нет, стой! Слушай нас, будет тебе вместо проповеди…
Вступительные слова произнес пастор Салливан:
— Мужчины только думают, что это они преследуют женщин, сын мой, на самом деле сами являются объектом их охоты…
— Да, юноша, — продолжил Уильям, кюре. — Как только девочка обретает способность забеременеть, у нее включается инстинкт продолжения рода. Никакие наставления тут не помогут, они бесполезны. Она выполняет свой долг перед природой. И если она выбрала самца, то ее ничто не сможет остановить. Причем женщины действуют изощренно, чтобы в результате считаться жертвой…
— Как Шерри, наша кошка, что недавно кричала, потому что здесь негде взять кота…, - не к месту отозвался юноша.
— Она кастрирована. Но это может проявляться у нее как инстинкт… Все! Достаточно, чтобы ты уловил нашу мысль! Теперь иди спать.
— Мне в полночь заступать на дежурство…
— Тем более. Успеешь поспать пару часов. Нам тоже пора. Удивительно, но здесь в дикой природе воздух такой, что глаза сами закрываются, как только стемнеет. А может, это не воздух, а тяготы путешествия, — в конце отец Уильям позволил себе лирическое отступление.
Прошли еще два однообразных дня. Переход, еда, тренировки, занятия с детьми, уход за животными, техникой и оружием. Пять щенков овчарки росли на глазах и смешно пытались наскакивать на пса Айвена. Причем, повинуясь инстинкту, пытались делать это только все разом.
Постепенно горы справа и слева приближались, и теперь путь продолжался между небольших гор, с крупными камнями то справа, то слева от тропы. С водой пока трудностей не было. Дозорам стало больше работы. Требовалось иногда подниматься наверх и просматривать опасные места.