Не хочу быть невестой!
Шрифт:
Могла ли природа подумать, что раз Тили суждено было родиться, ей предстоят сражения? Вполне. Это было в духе судьбы, которая играла не только смертными, но и нелюдями. Отчаянный пример тому – их киосса. Араи была потомком того, кто убил предка ее мужа. А его брат в ответ уничтожил всех, кто был одной крови с могущественным магом, которому удалось убить высшего демона. Всех, кроме одной девушки, скрывшейся с территории раньше, чем за ней пришла месть. Беременной девушки, что носила под сердцем следующего в опальном роду. Чтобы тот, в свою очередь, дал жизнь целой ветви.
И ведь спустя века потомки воинов,
С судьбой шутки плохи. И ведь заранее никто не может сказать, что тебя ждет впереди. Говорят, что ты можешь сам ковать свое будущее, но Тили знала, что сверху все было предрешено ранее. Еще до ее рождения. Гисхильдису было нужно, чтобы она родилась. С ее даром. Ее силой.
И непониманием, что с этим всем делать.
– Верно, – мадам Серан вновь обвела взором аудиторию, почему-то задержав взор на Тили. – Контроль – это наше все, если маг хочет выйти из схватки живым. Почему Энергия, которая живет внутри нашего организма может воспротивиться хозяину? Адептка Линвен?
Вот возлюбила же эта гадюка меня!
Пришлось вновь подниматься.
– Все дело в мастерстве самого мага, мадам Серан. И количества Силы, которую он хочет пронести через себя. Далеко не все заклинания строятся лишь на внутреннем источнике, некоторые, – Илотилас тряхнула головой, – нет, пожалуй, многие, заклятия направлены именно на взаимодействие с Силами, что окружают нас в повседневной жизни. А прохождение потоков через организм, не усвоивший по крайней мере базовые знания по тому, как следует распределять силу, грозятся выжечь как сам дар, так и носителя. Именно поэтому архимагами становятся единицы. Лишь малое количество людей, а в большем своем случае, нелюдей, способны выдержать напор Стихий. Укрощение магии, ее распределение и контроль являются сложнейшей работой. Трудом. И, если многие хотят освоить ее, не всем под силу подобное. Многое зависит не только от желания страждущего и его родовых качеств, но и подготовки, усвоении материала и понимании природы самих колебаний.
Тили прикусила язык. Она чуть было не стала рассказывать то, что ей поведала мама, когда рассказывала про укрощение бефаров. Тонкая материя, которая не доступна большинству. То, чем могут управлять некроманты, обладая достаточным опытом и несколькими артефактами. Или же, как она, иметь в своей родословной предка с проклятой кровью. Предка, чье имя было стерто из истории. Того, благодаря которому она обладала силой, не подвластной пониманию современников.
Это их семейная тайна. О ней знает лишь сама Глеарра и Тили. Удивительно, но даже Леросейл, любящий муж и отец, не имеет права коснуться данной темы. Это старая рана, которую из поколение в поколение несет род ее матери.
Сузив глаза, мадам кивнула.
– Правильный ответ. Можете садиться.
Тили аккуратно села обратно, чувствуя прожигающий взгляд сидящего рядом с ней вампира. Он заметил ее заминку? Понял, что она не договорила?
Однако вслух, разумеется, он ничего не произнес, лишь продолжил молчаливо внимать словам преподавателя, откинувшись на спинку скамьи. И как будто
Еще дальше отсаживаться было некуда: рядом сидел ее однокурсник Грок, который, видя как адептки до и дело кидают в их сторону заинтересованные взгляды, с каждой минутой выглядел все более хмуро.
Возможно, господин Руокор просто привык к более свободным способом расположения себя любимого на горизонтальных поверхностях? Да и близость мужского бедра не приносила негативных эмоций, так что Тили выбросила из головы начавшую формироваться мысль, что посла она могла заинтересовать не только как потенциальная боевая единица, но и женщина. Хотя подобный исход был бы логичнее в кабинете ректора, когда она стояла в одном нижнем белье, а не сейчас, в не оставляющих фантазии даже шанса брюках и строгой блузке с накинутой поверх нее безрукавкой.
Почему-то именно в этот момент Илотилас подумала, что их форма не такая уж и плохая, в платье явно чувствовала бы тесный контакт с мужчиной более остро. А отвлекаться на предмете ядовитой преподши – себе дороже! Тем более когда эта самая преподша будет мучить ее чуть позже тет-а-тет.
Мадам Серан продолжала вести лекцию, для наглядности чертя на доске изображения магических потоков, что проходят через волшебников при вызове простейшего заклинания. Чуть в стороне появилось изображение его же, но уже при использовании боевой магии.
Даже бросая один взгляд на рисунки, становилось понятно, какая нагрузка была направлена на организм при последнем варианте.
И становилось страшно. Ведь все эти линии, каждую из них, приходилось держать на контроле. Стоит ошибиться, отвлечься, направить их не в ту сторону, и они могли скопиться в клубок, грозясь нарушить выстроенный механизм. Грозясь затопить собой.
Чем больше Дарила вещала, тем более хмурыми становились адепты. Некоторые украдкой смотрели на свои ладони. Ведь именно с них начиналось любое действие. Любая драка. От одной маленькой искры, которая превращалась в переплетающийся сгусток Энергий по воле своего хозяина. И от цвета этой Энергии можно было понять, какую атаку собирается применить к тебе противник. Какой урон нанесет.
Когда прозвенела трель звонка, распространяемая через кристалл, висящий над дверью, адепты невольно вздрогнули. Неожиданно лекция стала захватывающей, и каждый, кто находился в аудитории, боялся пропустить что-то мимо ушей.
– Ввиду смены темы занятия, на дом остается повторение пройденного материала по структурированию контролирующих заклятий, – мадам Серан щелкнула пальцами, и на доске вновь появились символы, которые привели Тили в тупик в начале лекции. – По данным рунам прошу подготовить доклад ответчику.
Тили обреченно кивнула, усердно переписывая крючки в тетрадь. Если Дарила хочет ответа, она его обязательно получит. Не сегодня, так завтра.
– На этом все. Спасибо за урок.
Адепты начали подниматься со своих мест, снова вспомнив, из-за чего им пришлось поменять учебную программу, и начали косить в сторону вампира, который не спешил подходить к профессору, и не давал Тили и находящимся за ним студентам выйти, в задумчивости уставившись на переплетенные пальцы.
– Господин Рук, – окликнула его Илотилас, когда собрала свою сумку.