Не хочу тебя любить

Фирсова Мария

— Я? — рассмеялась Ладка.

Ее звонкий смех острыми стрелами впивался в мою грудь, выбивая последние силы, ломая мою защиту.

Неужели так сложно было открыть правду. Какой смысл юлить, когда прошлое постепенно начало покрываться пылью и зарастать мхом. Что сложного в том, чтобы признаться: да, было?!

— Полина, ты просто дура. Самая настоящая, — цокнула Лада языком, — не понимала никогда, что он нашел в тебе. И чего его так мучает все эти пять лет?! Столько баб вокруг, стоит только щелкнуть пальцами… Да любая ляжет и ноги раздвинет, а он

как помешался на одной.

— Понятно, значит, ответа я не дождусь, — хмыкнула зло, а внутренний голос уже с надрывом кричал, что пора выметаться, пока я не сорвалась и не наговорила гадостей Сахаровой.

Она, может, и заслужила этого, но опускаться до подобного уровня мне не хотелось. Правда, терпение было не безграничным, потому я просто направилась к выходу, посчитав, что истину я так и не узнаю, к сожалению. Да и что изменится, если откроются иные обстоятельства?! Что делать-то буду?! Свадьба на носу и мысли все должны быть о торжестве!

Да пошло оно все к дьяволу!

Резко направилась к выходу, проклиная собственное легкомыслие за бесполезный визит. Выставила только себя посмешищем. Вот уж Ладке-то радость будет, снова насладится моей наивностью и глупостью.

— Полина, — процедила Сахарова мне в спину, когда я уже оказалась на лестничной площадке, — он тебя любит, только поэтому не свернул мне шею. Ни тогда, ни сейчас. А ведь мог. Запросто. Я никогда еще не видела его в таком гневе, как в тот день.

— Пусть засунет свою любовь… — покачала я головой, спускаясь по ступенькам.

Глава 28. Полина

Разве, когда есть любовь в сердце, так себя ведут? Предают? Растаптывают? Не берегут?

Я готова была на все лишь бы видеть счастье в его глазах. Жила им и дышала. И что получила в ответ?! Вспоминать было неприятно и больно. Я чувствовала горечь на губах от обиды. Мне было жаль своего прошлого, а ведь просто-напросто мечтала быть счастливой. Не получилось! И на судьбу пенять слишком поздно.

Ловя лучи закатного солнца, я медленно брела по аллее сквера. Рассматривала плитку под ногами, считая про себя шаги. Мне было, о чем подумать, но какой в этом теперь толк.

Домой возвращаться не хотелось, четыре стены давили неподъемным грузом, а еще я понимала, что сорвусь. Взвою, отругаю себя позже, но сделаю то, о чем буду жалеть.

Нельзя было этого допустить, потому и направилась в ближайший ресторан, желая убить время. Не вышло, хотя все начиналось очень неплохо.

К моему невезению, только сделав заказ, я обратила внимание на девицу, что слишком громко смеялась, позволяя себя явно лишнее.

Вот так встреча, конечно. Это какой-то злой рок. Почему-то именно с возвращением Борисова, я то и дело начала натыкаться на людей, которые не были мне приятны. И предпочла бы держаться, кстати, от них подальше.

Вика, облачённая в мини-юбку и полупрозрачную блузу, вертела в ладони бокал, держа его за тоненькую ножку. На месте ее спутника я бы озадачилась тем моментом, что, кажется, Мещеряковой пора

завязывать с алкоголем, хотя… Возможно, мужчина преследовал свои корыстные цели, потому и позволял ей вести себя так развязно. Да уж… папочка бы не одобрил, впрочем, мне плевать. Однако стойкую неприязнь она у меня вызывала. В голове сразу же возникла картинка, как Виктория слишком рьяно льнула к Леше, и я едва не заскрежетала зубами. Вот же стерва! Только и Борисов хорош был. Прямое доказательство того, что Ладка могла говорить правду. Это только я дура и назло всем искала ответы на те вопросы, которые были поставлены еще пять лет назад.

— Вика, — долетели до меня слова мужчины, — ты все поняла?

— Конечно, — рассмеялась дочка моего прежнего начальника, — не идиотка, университет за плечами и красный диплом, между прочим, — опустила она бокал на поверхность стола.

Ее волосы были собраны в замысловатую прическу, броский макияж и достаточно откровенный наряд. Это все наводило меня на определенные мысли и, если еще десять минут назад во мне зиждилось желание убраться отсюда, то сейчас я навострила уши.

— Умница, — улыбнулся ей собеседник, — надеюсь, не подведешь.

— Надейся, я же пообещала тебе, к тому же папаша будет гневаться, если провалю все к чертям. Одного только не пойму, зачем это вам? Чем помешал этот парень? Он, кстати, очень даже ничего.

А вот это становилось все более любопытным. Парень? Помешал кто и кому? Черт. Я едва не захныкала, когда Виктория резко замолчала, выжидающе поглядывая на своего приятеля.

Мужчина не торопился отвечать на ее вопросы, лишь смотрел внимательно на Мещерякову, раздевая ту взглядом. В его глазах читалось стойкое желание воспользоваться ее телом, раз уж Вика себя практически предлагала, расстегнув блузку чуть больше, чем позволяли нормы приличия.

— Запала на него, да? — усмехнулся брюнет, скребя щетину на подбородке.

— Не твое дело, о чем я мечтаю одинокими ночами, — откинувшись на спинку стула, хихикнула Вика, прикрыв рот ладошкой.

— Смотри сама, — подался он чуть вперед, коснувшись своими пальцами ее ладони. Вика тут же замерла, прикусив нижнюю губу. — Если станет совсем холодно и грустно, можешь позвонить, только чур… — не договорил он.

— Отцу ни слова, — расправив плечи, улыбнулась девушка обольстительно.

Во же гадина! Память меня явно подводила и, кажется, я успела позабыть, что сказал ей Борисов тогда в офисе. Он принял ее на работу или нет? Даже на расстоянии она меня бесила. С удовольствием бы не встречалась с ней еще пару тройку лет, однако, что-то подсказывало, что вскоре мы станем часто пересекаться. И пока еще не поздно я могла сделать шаг назад, отыграть все. К тому же внутренний голос подсказывал, что проблемы у меня будут и немаленькие, стоит лишь узнать все Роберту. Не скажу, что боялась, но предпочла бы жить в мире. Моя лодка все больше напоминала сгнившую посудину и верным курсом шла на дно, а я наивно полагала, что смогу избежать катастрофы. Выплыву, пришвартуюсь к берегу.