(Не)Холостяк
Шрифт:
— Илюса,— робко жмёт за два моих пальца — больше в его маленькую ладошку не помещается.
— Нет, ну так не пойдёт,— изображаю недовольство.— Жмёшь, как девочка. Давай сильнее! Ты мужик или кто?
– Музик!— хватается крепче и со смехом трясёт моей рукой.
— Выходит, ты Фиксиков любишь?— смотрю на экран телевизора.
— Он фанат Нолика,— подсказывает Алиса.
— Серьёзно?— смотрю на мальца.
Он в ответ глядит на меня во все свои огромные ярко-голубые
— Я тебя знаю,— тыкает в меня пальцем.— Ты песню пло маму поёсь.
Что? Кидаю взгляд на Алису. Та пожимает в неведении плечами.
— С чего ты решил?— интересно, как он узнал.
— Тётя Лиля сказала.
Лиля... Понятно теперь откуда ноги растут.
— Открою секрет,— поманил его пальцем, чтобы он наклонился.— Я много песен о твоей маме написал,— шепчу ему на ухо.— Но никому.
Илья делает знак, словно замыкает рот на молнию.
— У меня для тебя маленький подарок,— достаю из кармана мишку и протягиваю ему.
— Ник!— смотрит осуждающе Алиса.
— Брось! Он маленький совсем,— свожу пальцы.
Илья выхватил медвежонка и ломанулся на кухню.
— Пап, мне дядя миску Зенит подалил,— размахивает им на бегу.
— Виталя — болельщик Зенита. Он в Питере до переезда жил,— как будто извиняясь, оправдалась Алиса.
— Понятно. Я за Динамо болею.
— А я ни за кого. Вообще футбол терпеть не могу,— приподнимается и тянется вверх, как кошка.
Внутри всё сжимается от созерцания её стройной фигурки. Отвлекают только звуки прыгающего Ильи, возвращающегося из кухни.
Он всовывает мне в руку одно печенье, а второе с удовольствием откусывает сам.
Алиса тяжело вздыхает.
— Вит, он опять печенье таскает,— кричит мужу.
— А ты попробуй ему запрети,— слышен ответ.
— Что смотришь?— оборачивается ко мне.— Ешь.
— Мне нельзя углеводы,— пытаюсь отказаться.
— От одной печенюшки с тобой инфаркта не случится. Запомни, если ребёнок сам делится с тобой вкусным — это не из вежливости, потому что мама и папа так приучили. Это доверие, а его надо оправдывать. Взял в рот и проглотил,— почти прорычала на меня.
Я съел.
— Вкуфно? Ещё будеф?— протягивает Илья ещё одно.
— Нет. Кушай сам,— взъерошиваю ему волосы.
— Пойдём, я тебе свои масинки покажу,— тянет за руку.
— Давай, хотел найти общий язык — как раз подходящий случай,— усмехается Алиса.
Войдя в детскую комнату, я сразу понял, почему Алиса просила ничего не покупать в подарок. Комната завалена игрушками.
— И кто здесь убирается?— пытаюсь не раздавить расставленные на полу машинки.
— Я сам,— гордо.
— Заметно...
Расчищаю себе немного места
— Хвастайся, какая у тебя самая любимая?— осматриваюсь.
В моём детстве у меня столько игрушек не было.
В семье было трое детей. И нужно было всех одеть, накормить и выучить. На игрушки лишних денег нет.
Когда мне исполнилось четырнадцать лет, умер отец. И пришлось идти подрабатывать, чтобы помочь матери. Таскал ящики в ближайшем супермаркете по вечерам. А старшая сестра Поля устроилась в кафе официанткой.
Сейчас они все обеспечены. Мама живёт с Полиной и двумя внуками в Париже, младший братишка Сёма играет как раз в том самом Динамо.
— Вот,— подносит мне потертый грузовик.
Сразу видно, что любимый.
— Мне его бабуска подалила,— крутит колёса.
Мать Грозного, скорее всего, она вроде где-то в Германии живёт.
— Садись,— хлопаю рукой рядом с собой.
Он, не раздумывая, плюхается на зад, чем пугает меня.
— Ты себе ничего не отбил?
Он смеётся.
Фух! Всё нормально.
Мы гоняем по полу машинки. Илья что-то постоянно рассказывает, а я пытаюсь сложить всё правильно, так как он не выговаривает некоторые буквы. Но постепенно втягиваюсь и всё улавливаю верно.
Общительный маленький человечек, совершенно раскованный и не побаивается посторонних.
А ты трусил, что не найдёшь общего языка.
— Илюша, пойдём кушать,— позвала его Алиса.
Он с радостными криками убежал на кухню, не дожидаясь нас.
— Ну как?— улыбается.
— Кажется, у меня, получается,— сгребаю игрушки в коробку.
— Оставь. Он их всё равно опять вывалит. Перед сном уберёт. Голодный? Идём обедать,— зовёт кивком головы.
— А мне можно так же? С криками?— протягиваю ей руку, чтобы она помогла мне встать.
— Будет выглядеть подозрительно,— протягивает свою, но потом задерживает её в воздухе.
В глазах скользит смятение. Боится прикоснуться ко мне без перчаток.
Я перечитал ту статью. Ей больно каждый раз.
Встаю сам.
— Неужели во мне столько плохого, что ты опасаешься это увидеть?— смотрю на неё сверху.
— Я боюсь увидеть в тебе хорошее...
Глава 52
Месяц. Прошёл целый месяц как я живу новой жизнью. И каждый день, словно на вулкане и хрен знает, когда и где рванёт.
Дома всё натянуто, но мы с Витом стараемся не доводить всё до скандалов, решаем всё разговорами по душам. Мы всегда так делали, поэтому и сохранили здоровые взаимоотношения. Но он ревнует, хоть поводов уже нет.