(Не)идеальная девочка
Шрифт:
Телефон коротко вибрирует, и я тут же его подхватываю.
Артём Северов: Спишь?
Сердце взбесившимся мячиком скачет по грудной клетке. Быстро порхаю пальцами по разбитому экрану, делая ошибки и тут же их исправляя. Не думала, что так сложно писать, когда по некоторым буквам расползаются трещины.
Настя Миронова: Нет. Соскучился?)
Артём Северов: Пиздец как! Думал, проще будет, да хуй-то там!
Настя Миронова: Я тоже скучаю, Артём. Старалась уснуть, но не выходит.
Артём
Настя Миронова: А вот так…
На экране моргает ещё одно сообщение, но я уже набираю в мессенджере по видеосвязи. Северов сразу же отвечает на звонок. Дыхание замирает, когда вижу его лицо. Он стоит на балконе с сигаретой и обнажённым торсом. Однажды я уже видела его без футболки, но сейчас… При свете он выглядит просто шикарно.
— Говорить можешь? Проблем не будет? — бомбит вопросами, пока я бессовестно его разглядываю.
— Нет. Моя комната в другом краю дома.
На всякий случаю понижаю голос до минимума.
— Блядь, обнять тебя хочу, аж коноёбит.
— И я тебя, Тём. Всего пара часов… Сам говорил.
— Надо было не отпускать тебя. Только чтобы переоделась и что надо взяла.
— А как же сон?
— Сама же говорила, что не уснёшь.
— А ты говорил, что должна! — не сдержавшись, выдаю короткий смешок.
— Дебилом был, — рычит в ответ, — полным, сука, кретином.
— В следующий раз не отпустишь?
— Ни за что.
— Даже если вырываться буду?
— Даже если начнёшь кусаться и царапаться, как дикая кошка.
— Обещаешь?
— Обещаю. — теперь это наша фишка.
Оставшееся время проводим за разговорами. Не знаю почему, но по телефону задавать вопросы немного легче. Темы о семьях не затрагиваем, но постепенно узнаём друг друга лучше.
— Пора собираться. — бурчу, нехотя скидывая одеяло. — Офигеть! Мы почти час проговорили, а я даже не заметила.
— Уже? Чего рано так? — хрипит Север, облапывая взглядом моё тело под тонким шёлковым пеньюаром.
— Завтрак с семьёй, — выдыхаю устало, — традиция.
— К восьми тридцати будешь на месте?
— Я никогда опаздываю.
— Что на тебе надето? — высекает Тёма, а я давлюсь воздухом от такого вопроса и внезапной смены темы разговора.
— Ночнушка!
— Покажи.
— Зачем?
— Если скажу, то ты этого не сделаешь.
— Скажи и покажу.
— Дрочить собираюсь, чтобы хоть как-то этот день пережить.
— Артём! — визжу, заливаясь краской от такого заявления.
— Ну что "Артём", Насть? У меня рядом с тобой постоянный стояк, а выживать как-то надо. Спермотоксикоз — не шутки. Что мне теперь, помирать? — бубнит с мрачной улыбкой.
— Ну ты и… — рычу, густо краснея, а сама ставлю телефон на трюмо и, отойдя на несколько шагов, медленно поворачиваюсь,
Север со свистом выдыхает и урывками забивается новой порцией кислорода. Замечаю, как его рука опускается ниже и он начинает дышать ещё сбивчивее, чем раньше. Догадываюсь, чем он занимается, и вся окрашиваюсь в розовый, но почему-то проигрываю в голове трек, под который мы танцевали, и начинаю двигаться в ритм слышимой одной мне мелодии.
Из-под полуопущенных ресниц наблюдаю за Тёмой: он закатывает глаза, предплечье двигается быстрее, телефон расшатывается сильнее, дыхание становится резче. У меня в трусах собирается влага, когда представляю, как он обхватывает рукой твёрдый член. И пусть я их только на видео видела и имею лишь общее представление…
Да что со мной не так? Я точно сошла с ума.
Северов издаёт затяжной рык и тяжело дышит, сжимая зубы. Не знаю откуда берётся смелость, но я подхожу к телефону, когда Север наконец открывает глаза и, схватив его, спрашиваю:
— Всё хорошо?
— Тупой вопрос, малыш. — хрипит в трубку. — Всё просто охуенно. Ты, блядь, лучшая.
Краснею до невозможного в человеческой ДНК цвета.
— Мне пора, Тём! — выпаливаю и сбрасываю звонок.
Трясусь как эпилептик.
Не знаю, что будет после этого, но слово "страх" в моём словаре рядом с этим парнем напрочь стёрлось. Осталось только предвкушение.
Глава 18
С ней всегда топлю на максималках.
Закуриваю, стоя на светофоре. Слева, поравнявшись со мной, рычит какая-то спортивная тонированная тачка. С этого ракурса не выходит определить модель.
Красный начинает моргать, и тачила разрывает на холостых, явно нарываясь. В гелике лошадей хоть и дохера, но дури для гонок не хватает. Утырок за тонировкой опять газует и срывается с места, как только загорается зелёный.
— Сам нарвался, уёбок! — рычу, выжимая газ, и лечу следом, свистя покрышками.
Ровняемся почти у заезда в академию, и тут Панамера на скорости влетает в ворота и паркуется с лёгким заносом на почти пустой парковке.
Оказывается, никто не спешит на учёбу.
Не тормозя, прижимаю мерс слева и выпрыгиваю из салона.
Настойчивая мысль удушить водителя поршака долбит в мозг. Мне даже не надо видеть, чтобы знать, кто за рулём. Как только заметил, куда сворачивает, сразу допёрло. Рывком распахиваю водительскую дверь, и по нервным окончаниям мгновенно прорезает высоковольтным разрядом
Это уже даже не двести двадцать. Мощнее. Гораздо мощнее.
— Привет, Тёма. — растягивается в улыбке Миронова, а я с трудом сдерживаю порыв вытащить её из машины и вцепиться в глотку за такие выкрутасы.