(Не)идеальный момент
Шрифт:
– Красные розы? – Лия скептически смотрит на Бив: – Слишком официально.
Она не выносит красные розы. Считает их ужасно банальными. Не могу с ней не согласиться.
– Вот именно, это официальная мероприятие, Офелия. Что еще ты ожидаешь увидеть на свадьбе? Маргаритки? – Бив фыркает, как будто это самая нелепая вещь, которую она когда-либо слышала.
– Вообще-то, я подумала, что маргаритки смотрелись бы идеально. К тому же это были любимые цветы моей мамы.
Бив делает паузу, а затем складывает
– Офелия, я ценю твою преданность матери. Это в полной мере достойно восхищения, но это свадьба, а не поминки. Это праздник.
О, черт. Лия ахает. Почти про себя – едва уловимо, – так что простой прохожий вряд ли уловил бы дуновение ее вздоха, но я его отчетливо услышал.
И понимал, что произойдет дальше, если я не вмешаюсь.
– Миссис Бивер, – прерываю я, не сдержавшись, пока Лия не потеряла остатки самообладания, – не хочу здесь никому наступать на пятки, но считаю, что было бы уместно и целесообразно почтить память покойной матери Лии, добавив в букет маргаритки. Так вы бы отдали ей дань уважения, ведь она не сможет присутствовать на свадьбе родной дочери.
– Но розы и маргаритки плохо сочетаются друг с другом.
– Я могу включить маргаритки в букет невесты, – замечает флористка.
– Мне не нужен букет, – возражает Лия, заставляя Бив резко обернуться в ее сторону.
– Что значит – тебе не нужен букет? С чем, черт возьми, ты вообще тогда пойдешь к алтарю?
– Мы с мамой и бабушкой как-то связали цветы. Я сохранила их, чтобы однажды сделать из них свадебный букет.
Бив молчит, а затем медленно начинает хохотать.
Она хохочет. И хохочет.
И хохочет.
Это, наверное, самая оскорбительная вещь, которую я когда-либо видел. Эта женщина думает, что принадлежит к высшему обществу, хотя на самом деле это не так.
– Вязаные цветы? На свадьбу? Ты не серьезно. – Бив машет рукой перед собой, отметая это предложение.
– Я почти уверен, что Лия серьезно, иначе она бы не заговорила об этом, – заступаюсь за подругу я, теряя самообладание.
Лия нежно кладет ладонь мне на плечо, давая понять, что сама разберется.
– Миссис Бивер, я ценю ваше стремление сделать мою свадьбу идеальной, но не стоит забывать, что вы будете рядом и увидите, как женится ваш сын, а мои родители – нет, поэтому для меня важно, чтобы они хотя бы таким образом присутствовали на церемонии и приеме.
– И для вас это тоже должно быть не менее важно, – поддерживаю я ее.
Почувствовав давление, Бив выпрямляется. Выражение ее лица меняется на понимающее, и она быстро превращается в чопорную и корректную женщину, которой пытается выглядеть в глазах окружающих. Она поворачивается к флористке:
– Что ж, если бы вы смогли найти подходящий способ добавить маргаритки в букеты так, чтобы они не выглядели безвкусно… мы были бы вам очень признательны.
Флористка переводит взгляд с Лии на Бив и выглядит при этом крайне испуганно.
– Надеюсь, получится.
– Какой приятный
– Особенно с белыми розами, – добавляет Лия.
– О, да ладно тебе, ты же несерьезно, – морщится Бив. – Белые розы? Может, вы и не собираетесь венчаться в церкви, но, ради всего святого, белые розы? Мы не собираемся лгать нашим гостям.
Я наблюдаю, как пчела кружит над головой Бив, но либо ей все равно, либо у нее нет природного чутья, потому что женщина не двигается.
– В каком смысле? – удивляется Лия.
Бив складывает руки на груди:
– Офелия, я закрывала глаза на твои ночные развлечения с моим сыном, но не все так снисходительны. Белые розы символизируют невинность и чистоту, а я боюсь, что ты не так невинна.
Наблюдаю, как щеки Лии краснеют от смущения.
– Не думаю, что это имеет значение.
– О, очень даже имеет, – возражает Бив.
– Хорошо, тогда, может быть, розовые? – предлагает Лия. – Они ведь символизируют не целомудрие, а что-то другое?
– Изящество и красоту, – кивает флористка.
– Тогда можем выбрать их, – говорит Лия как раз в тот момент, когда пчела пролетает рядом с ее ухом, и я вздрагиваю, зная, что она сейчас сойдет с ума. – О боже мой! – визжит она, прижимаясь ко мне и пригибаясь.
– Что, черт возьми, ты творишь? – недовольно вопрошает Бив.
– Пчела! – Она жужжит у Лии над головой, и та снова взвизгивает, прыгая влево. – Не жаль меня! – кричит она.
– Ради всего святого, это всего лишь пчела! Если ты не можешь справиться с такой букашкой, как вообще пройдет церемония в саду в клубе?
– Не проблема, если они не беспокоят… ай-ай-ай!.. меня. – Лия снова подпрыгивает и кружится, когда пчела пролетает сзади. – Она пристала ко мне. Она знает, что я ее боюсь.
– Офелия, ты ведешь себя как круглая дура.
– Мне жаль. – Она выпрямляется, но не вовремя, так как пчела залетает ей прямо в ухо. – Матерь Божья! – вопит Лия, размахивая руками, и, к сожалению, ударяет Бив прямо в грудь.
Хлоп!
Все присутствующие с ужасом наблюдают, как хрупкая женщина взмахивает руками в воздухе, с кончика ее языка срывается хрип, и она отступает назад.
Неизбежное остановить невозможно.
Мы все видим, что происходит.
Бив отлетает прямо к грядкам с гортензиями.
И с грохотом, стоном и характерными звуками падения приземляется на столик с цветами.
Повсюду валяются ведра с водой.
Ветки гортензии поломаны.
И на наших лицах отражается гримаса мировой скорби.
– Немедленно вытащите меня отсюда! – приказывает Бив.
Я бросаюсь к ней и помогаю выбраться, но только для того, чтобы быстро вернуться обратно к Лие для ее защиты, потому что врата ада вот-вот разверзнутся, и я почти уверен, что если я не буду держаться достаточно близко, Лию засосет внутрь.