Не играй с нами, девочка
Шрифт:
— Много хуже. На тебя всем плевать, и он может развлекаться, как захочет.
Его холодный чужой голос резал по живому.
— Вот теперь ты напугана. Ты извиваешься и дрожишь.
Его пальцы сминали кожу, жестко, бесцеремонно... Вдруг он уже перешел черту, и ему нравится унижать и топтать? Вдруг от него осталось только лицо и образ из прошлого, который она старательно примеряет на незнакомца перед ней?
Она почувствовала слезы на щеках. Нет, не сейчас, не перед ним.
— Я не хочу повторять это, поэтому сделаем всё
Марк, наконец, отпустил ее. Он вернулся к штативу, и она решилась поднять глаза. Он был бледен, он был смертельно бледен.
— Север, — позвал он, не отрывая взгляда от маленького экрана видеокамеры.
Анна посмотрела на Севера и кивнула. Еще секунд десять, не больше, и все вырвется, ее заберет истерика. Она вся сжалась и затихла в ожидании удара. И, когда все случилось, сделала, что от нее требовали. Она замерла и задержала дыхание, дышать не хотелось, никогда больше... Она вытерпела сколько могла, а потом заплакала, скрутившись и спрятав лицо.
— Тише, тише, все кончилось.
Север осторожно дотронулся до нее и начал развязывать.
— Он специально, для дела... Он боится за тебя.
Глава 8
Север что-то дал ей. Тело затопило мягкой волной, которая забрала последние силы. Анна отключилась ненадолго, последним воспоминанием зацепив, как кто-то поднял ее на руки и понес. Когда монотонная тряска разбудила ее, Анна нашла себя на полу фургона. Под головой обнаружился сложенный черный пиджак, а его хозяин молча сидел напротив. Больше никого и ничего, грузовой минифургон был совершенно пуст.
— Как ты? — спросил Марк.
Она повернула голову и внимательно посмотрела на него. Успокоительное сделало свое дело, ей полегчало и даже не хотелось выцарапать ему глаза, хотя она с удовольствием осталась бы сейчас одна.
— Потерпи, мы скоро приедем, — Марк же буквально излучал спокойствие.
Его голос забыл режущие грубостью нотки и стал походить на теплое мягкое одеяло, которым он явно собирался закутать ее с головой.
— Я должен извиниться. Я ударил тебя.
Прекрасно, он отыскал момент, чтобы попросить прощение. Впервые в жизни.
— Тебе пришлось, — отмахнулась она с насмешкой, — не бери в голову.
Она попыталась отвернуться, потому что успокоительного могло не хватить, но ничего не вышло, тело отказалось слушаться. Только глухая боль растеклась по груди.
— Почему я парализована?
— Ты не парализована, Анна.
Да, на пару неуклюжих движений силы вдруг нашлись. Ей удалось поднять правую руку и ощупать себя. Пальцы тут же наткнулись на липкую жидкость, которая до сих пор украшала ее платье красными разводами. После она угадала и чертов бронежилет.
— Я не стал трогать его, лишь срезал застежки сбоку.
Сбоку? Анна скользнула рукой дальше и нашла ровный разрез. Похоже, Марк не стал долго мучиться раздумьями, и
— Так дышать легче. Я не решился раздевать тебя, пока ты была без сознания.
— Отчего вдруг?
— Ты закатила бы истерику.
— Я и сейчас не прочь. Я говорю спокойно, только потому что меня накачали какой-то дрянью. И уже второй раз, Марк.
Она даже прикрикнуть не могла.
— О том, что ты жива кроме меня с Севером знают только трое ребят, они будут охранять тебя. И тебя накачали какой-то дрянью, чтобы…
— Хватит, Марк! — Анна не выдержала. — У тебя есть причины, у тебя всегда есть причины. Я же так и сказала, «тебе пришлось».
Он кивнул со злой усмешкой и отвернулся. Все-таки она выбила его из миролюбивого настроя. И прекрасно, а то расселся рыцарь без страха и упрека, от блеска доспехов ослепнуть можно.
— Просто дай знать, когда все закончится, — сказала она. — На остальное мне плевать, мое мнение все равно не учитывается. Я лишь катаюсь из пункта А в пункт Б, собирая толчки и упреки.
— Вот как ты все видишь.
Одеяло тоже порвалось, его голос как будто истончился.
— Нет, что ты, я помню, что я в процессе спасения. Все из благородных побуждений, конечно же.
— Если ты хотела задеть меня, у тебя получилось.
— Значит квиты. И больше не смей вмешивать в это Максима…
— Кажется, ты сама просила поговорить с ним.
— Никогда, Марк. Он останется в стороне, ты не будешь использовать его в своих больных комбинациях.
— Еще что-то?
Он смотрел с вызовом и определенно завелся, но Анна видела, что он не хотел этого разговора. Странно, но он хотел остановиться. И безотчетно просил об этом режущим взглядом.
— С каких пор ты не любишь перепалки?
Он дернулся, будто она ударила его. Она так легко прочитала его, что испугала.
— Потерял сноровку, не с кем было тренироваться, — он не придумал ничего лучше, как огрызнуться.
Но Анна уже нащупала эту тропинку. Она неотрывно смотрела на него и угадывала тревогу и раздражение, которое захлестывало его каждый раз, когда он начинал терять контроль над ситуацией.
— Марк.
— Что?
— Помоги мне, я хочу подняться.
Ему не приглянулась ее просьба. Он ждал претензий дальше по списку и еще парочку проклятий, но никак не приглашения к телу.
— Нехорошо, сперва обездвижить девушку, а потом нагло игнорировать.
Марк, не вставая на ноги, приблизился и подчеркнуто осторожно обхватил ее рукой за талию, после чего подтянул наверх и помог облокотиться на стенку кабины. Он поспешил отстраниться, но Анна поймала его ладонь. Она мягко сжала ее, проведя большим пальцем по коже.
— С каких пор ты не любишь перепалки? — повторила она.
Он замер и прищурил глаза.
— К чему ты клонишь?
— Знаешь, иногда люди все-таки собирают пазл и видят общую картину.