Не играй с огнем
Шрифт:
— Не знаю… Но я поговорю с отцом, если это действительно то, чего ты хочешь. Хотя я не могу ничего обещать.
— Ради всего святого. Тара! Твой старик сделает все для тебя и твоей сестры. Все это знают. Тара скомкала салфетку.
— Тогда все знают больше, чем я. А сейчас я хочу домой.
Следующие десять дней были сущим кошмаром. Джек постоянно давил на нее, а она уклонялась от прямых ответов.
В конце концов, желая избежать их первой серьезной размолвки, она согласилась позвонить родителям и сказать, что поедет с ними на выходные в Серебряную
Джек, она знала, не присоединится к ней. Он уже был там однажды, но очень быстро уехал. Это было еще в первые недели их знакомства. Позднее Тара поняла почему. Он ожидал увидеть роскошный загородный дом с газонами, украшенными скульптурами, с теннисным кортом и плавательным бассейном. Вместо этого увидел обшарпанный фамильный дом с одной ванной комнатой и старой лодкой у берега.
Все выходные Тара была как на иголках, размышляя, с чего начать разговор. В конце концов отец сделал это за нее, упомянув между прочим, что они составляют список кандидатов на место Питера Кадхема.
— Ты будешь скучать по нему, — сказала Барбара, мать Тары.
— Да. Он был надежен как скала. Но молодой Ричи работает рядом с ним уже целый год, и он наиболее вероятный кандидат.
Позже, когда мать пошла спать, Тара спросила:
— Папа, а с Яном Ричи уже все решено? Ему предложили департамент?
— Нет. Пока еще нет. А почему ты спрашиваешь? — лукаво спросил отец. — У тебя есть кандидатура получше?
— Я думала… может быть… Джек…
— Дорогая, это твоя мысль или его? — Он сурово посмотрел на ее вспыхнувшее несчастное лицо, а затем вздохнул. — Должен тебя разочаровать. Джеку еще надо убедить меня и остальных членов правления, что он может быть серьезным руководителем. За такой короткий срок он еще не приобрел достаточно опыта, он склонен действовать поспешно.
Тара закусила губу.
— Он тебе никогда не нравился.
— Это правда, но к делу не относится. — Отец помолчал. — Я понимаю, как тебе было трудно обратиться ко мне с такой просьбой, поэтому не сержусь. Но вот что я тебе скажу: Джек еще молод. Он только начинает делать карьеру. У него полно времени, чтобы проявить себя.
— И проявит, — резко сказала Тара. — Папа… А нельзя ли его занести… в список кандидатов на собеседование? Это так воодушевит его.
— Разве он нуждается в этом? — мягко спросил мистер Линдон. — Но если тебе так важно, думаю, можно.
Джек был вне себя от радости, когда узнал, что внесен в список кандидатов. Он принес домой бутылку шампанского и огромный букет красных роз, который Тара приняла с кислой миной, чувствуя себя Иудой.
Он так уверен, думала она с тревогой. Лучше бы она вообще ни о чем не просила.
Когда объявили о назначении Яна Ричи, Джек казался совершенно ошеломленным. Но когда она подошла к нему, чтобы успокоить, он резко отвернулся, а его лицо было злым и чужим.
Джек отказался от ужина и ушел, впервые не позвав ее с собой. Вернулся спустя несколько часов, лег рядом с ней, демонстративно не обращая на нее никакого внимания.
Тара сказала себе, что это просто разочарование,
Но я ошиблась, думала Тара, глядя в темноту. Эта пропасть была настоящей, и она ждала меня.
Глава 4
Тара не хотела этого делать. Не хотела вспоминать. Но мысли ее постоянно возвращались к тому, что Джек говорил, что делал. В течение трех лет она пыталась забыть, но сейчас, казалось, открылась дверь, и призраки окружили ее.
Все изменилось с тех пор, как Джеку не удалось получить ту работу, хотя Тара изо всех сил старалась убедить себя в обратном. Она пыталась поговорить с ним, но безуспешно.
Каждый вечер он куда-то уходил, возвращаясь совсем поздно, когда Тара была уже в постели. От него пахло сигаретами и алкоголем, иногда женскими духами. Она чувствовала, что Джеку ее тело стало безразлично. Если раньше он был не в силах сдержаться, чтобы не обнять ее, то теперь избегал любого физического контакта с ней. Когда однажды, чувствуя себя особенно несчастной, она предприняла робкую попытку к сближению, Джек обошелся с ней грубо.
— Тара, не надо. Оставь меня в покое. Если бы он ударил ее в лицо со всего размаха, и тогда Тара не была бы так потрясена.
На этом неприятности не закончились. Вскоре Тару вызвал ее непосредственный шеф Лео Саузерн и высказал все, что он думает о ее работе. Чаще всего он употреблял слово «небрежность». И «расхлябанность».
— Когда вы пришли к нам, — говорил ей Лео, вы просто горели, вам все было интересно. — Он помолчал. — Вам надо сосредоточиться. — И, увидев панику в тазах Тары, добавил:
— Послушайте, сделайте так, как мы советуем новым клиентам. Возьмите лист бумаги и напишите, чего вы хотите достичь. Затем перечислите отрицательные и положительные моменты и поймите, что вам мешает. Жду вас завтра.
Тара не спорила. Понурившись, она поехала домой. Дорогой она думала, что надо сохранить и работу, и Джека. Надо обязательно поговорить с Джеком. Она скажет, что очень любит его, что готова на все, лишь бы их отношения стали прежними. В конце концов, можно и забыть о гордости. Ведь и самолюбие Джека, наверное, было задето, когда его постигла неудача. Может быть, он считает, что она больше не любит его. Мы поженимся, думала Тара. Я объясню ему все.
Подойдя к дому, она с удивлением увидела, что одно из окон открыто. Кто уходил последним, Джек или она? Кажется, она. Но Тара всегда проверяла, закрыты ли окна, прежде чем уйти. Она вставила ключ в замочную скважину и обнаружила, что дверь закрыта только на один замок.
Тара вошла в гостиную, огляделась, увидела костюм Джека, валяющийся на диване, полупустую бутылку вина, небрежно брошенные туфли на высоких каблуках. Не ее туфли.
В этот момент открылась дверь спальни. Их спальни. Тара обернулась и увидела Джека в красном шелковом халате, надетом на голое тело, с сигаретой в одной руке и двумя пустыми бокалами — в другой.