Не имея звезды

Droi

И юноша бросился на утек. Принц бежал, как некогда бегал по лесу, лишь ветер и птицы, могли бы сравниться с ним по скорости. Принц мог обогнать смерть, обогнать мысль и желание. Картины мелькали, сливаясь в позолоченные полосы древних рам. Гобелены расплывались в невероятное озеро из сероватых, блеклых нитей. Принц бежал, а рыцарские доспехи, блестели единой рекой из серебра и стали. Принц летел, а уродец визжал и бился в страхе, он молил забиться в угол и достать палочку, лихорадочно вспоминая все, что могло помочь защитить жизнь. Огонь стремительно летел по замку, а человек лишь сильнее

забивался в темный уголок, в котором было спокойно и безопасно, среди отравленных копий и кривых мечей.

Геб остановился, лишь когда услышал далекий шепот. Шептали ли картины, призраки или люди, Ланс не знал, но зато слышал:

— Джинни Уизли, это Джинни Уизли похитили.

— Говорят, её скелет на века останется в Тайной Комнатею

— Бедные Уизли.

Шепотки все гремели и гремели, хотя вокруг не было ничего, ни картин, ни эктоплазменных, ни людей. Но звуки будто бились из всех отдушин и щелей, будто сам ветер приносились обрывки фраз к застывшему слизеринцу. И тут Ланс вдруг рассмеялся. Он смеялся так долго и заливисто, что могло показаться будто он свихнулся, или просто задыхается.

Но Проныре было не остановиться, он смеялся и смеялся. Не над ситуацией, не над судьбой, а над собой. Ведь он — такой умный, как считал сам, такой дедуктивно одаренный, как наивно предполагал прежде, такой хитрый, как заблуждался всего пару мгновений назад, такой ловкий, как убеждался раз за разом, не смог найти такую маленькую деталь, которая позволила бы избежать столь больших проблем.

Геб смеялся над собой. Над своей близорукостью, над своей узколобостью, нежеланием видеть того, чего не хочется замечать. Проныра смеялся над тем, как сильно он походил на Гарри Поттера. И тогда Геб снова побежал. Побежал, на третий этаж, где его ждал тот, кто все таки может помочь поверить в сказку, может сделать так, что в последний момент все вдруг исправиться и настанет долгожданный хэппи-энд. Герберт Ланс устремился к Альбусу Дамблдору, пока еще директору Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

*

Дорогу Лансу перегородила каменная горгулья, будто слетевшая с высоты Нотр дам-де-Пари. Она была непреклонна в своей каменной бездушности. Она была страшна клыками и когтями, и кожистыми крыльями, будто настоящими, а не высеченными из камня. Её львиная, носатая морда, смотрела без страха, как смотрит лютый зверь, на заблудившегося путника, у которого нет даже огнива. Юноша хотел было попросить монстра отодвинуться в сторону, но горгулья вдруг подняла свою каменную башку и внимательно вгляделась в юношу. А потом она, без лишних движений, отъехала за стену, обнажая проход к винтовой лестнице.

— С меня... эммм, ну, в общем, то чего статуям обычно надо, — крикнул на ходу Ланс.

Он не знал что может потребоваться каменному монстру, но решил что выяснит. Ведь этот волшебник, бегущий к директору школы, не забывает долгов, ни чужих, ни, что более важно — своих.

Проныра даже не думал останавливаться напротив массивных дверей из красного дерева. Он открыл их мощным пинком и вихрем влетел в овальный кабинет, со множеством причудливых механизмов. Там, у окна, стоял стол на массивных, резных ножках —

за ним сидел Дамблдор, обеспокоенно теребящий бороду. Напротив, в миниатюрном креслице находился Флитвик, неравно крутящий палочку между пальцев. В отдалении виднелась стойка Фоукса и шкаф, на котором лежала Шляпа. Дамблдор оторвался от бороды и недоуменно посмотрел на нежданного посетителя.

— Герберт? — удивился Великий Светлый Волшебник.

— Директор, ебнврт, полундра, ховаться поздно! Надо швытко опернуть, хрен знает что, но надо. Епст...

— Ланс! — прикрикнул Флитвик. — Успокойтесь, иначе мы ни слова не поймем!

Дамблдором взмахом руки создал кресло, на которое тот же час плюхнулся Ланс. Он некоторое время дышал, с закрытыми глазами, пытаясь успокоить нервы. Когда он волновался, то переходил на бандитский говор, который в Хогвартсе был понятен немногим, скорее никому кроме Ланса.

— Это василиск, сэр, — выдохнул мальчик.

Дамблдор перестал теребить бороду, а потом сверкнул глазами.

— Все сходиться, — прошептал древний маг. — Слизерин, змееуст, василиск, монстр... Что еще ты выяснил, мальчик мой?

— Джинни Уизли.

— да, её родители уже в пути, — кивнул профессор чар.

— Да нет же! — крикнул Ланс. —Я думал что это она, а это не она, а ею!

— Герберт!

— Мля. Ок. Я в своей тупоголовости решил, что Джинни Уизли и есть наследник, но на самом деле её в тупую пользовал неизвестный мне хрен! Скорее всего бестелесный хрен, под названием — черножопый артефакт!

— Спокойнее, Ланс, — взмолился Флитвик. — Ни слова же не понятно.

— Нет, Филиус, — покачал головой директор. — Все понятно. Все идеально сходится, а я, еслит бы не упустил маленькую деталь, мог бы все это предотвратить.

Ланс поперхнулся, до того сильно эти слова походили на его собственные мысли.

— Но когда Джинни получила столь опасный артефакт...

— Летом, вернее в конце, — процедил Геб. — Его ей подбросил слабозадый-Старший... Люциус Малфой то бишь. Зуб даю, он хотел подобным выкидоном вам седалище снести. И у него почти выгорело, хрен вертлявый.

— Альбус, у тебя нет валерьянки или успокоительного? — продолжал молить Филиус. — Мне ничего не ясно, но уши заворачиваются.

— Relaxivius — с ладони Дамблдора сорвался маленький шарик, быстров питавшийся в грудь парня. Герберт почувствовал себя так, словно его пару часов отпаивали теплым чаем. На душе стало спокойно. — Прости Герберт, что пришлось тебя зачаровать.

— Ничего, так даже лучше, — улыбнулся поплывший в кресле юноша.

— Ты не объяснишь, как пришел к этим выводам?

— Все просто, — пожал плечами спокойный, словно слон, слизеринец. — начну в хронологическом порядке — Ноорис. Филч спалил Джиневру на том, что та пронесла в замок раненную птаху. Завхоз заявил что нельзя тащить в замок всякую падаль, Уизлии сказала, что это будет ей вместо совы. Филч проехался по теме мало обеспеченности Уизли, забрал птаху и отнес её к Помфри, а когда та подлечила бедолагу, то выбросил из окна. Птичка улетела. Джин затаила обиду. Артефакт,к ак мне кажется, срывает шлюзы с самых потаенных и злых желаний. Так первой жертвой стала кошка.