Не искушай меня
Шрифт:
Они переглянулись между собой и снова посмотрели перед собой, но недостаточно высоко, чтобы прямо глядеть ему в глаза.
– Вы можете продолжать настаивать на своей невиновности, – продолжил он. – В таком случае, я передам вас властям вместе с обнаруженными доказательствами и предоставлю судье с присяжными решить дело. Если они сочтут вас невиновными, то освободят. Если вас признают виновными, то вышлют из страны или повесят.
Он умолк, чтобы дать им время усвоить услышанное.
Злодеи снова переглянулись и уставились в пол. Но не на него.
– Есть альтернатива: признаться
Ещё одна пауза.
Люсьен понимал, что Зоя внимательно следит за ним так, словно заглядывает к нему в душу. Он мысленно пожелал ей удачи. Если у него и есть душа, она не найдёт в ней ничего, стоящего внимания.
– Вы проведёте десять лет, искупая своё преступление, – продолжил он. – Вы будете находиться в Лондоне, где мы станем присматривать за вами. Каждый из вас отработает десять лет в одном из благотворительных учреждений, которые я поддерживаю. Вы не получите никакой платы, кроме комнаты, питания и одежды, необходимой для выполнения ваших обязанностей. Если это учреждение закроется или здание сгорит, как это часто бывает, то вас определят в другое заведение. Вы будете отбывать своё наказание в течение полных десяти лет. Ни днём больше или меньше.
Герцог сурово посмотрел на всех поочерёдно.
– Именно столько вы работали на меня и злоупотребляли моим доверием. Всё вышеуказанное время вы станете выполнять свои обязанности самым лучшим образом. В конце, если вы того заслужите, то получите рекомендательное письмо с моей подписью.
Ещё одна долгая пауза.
– Если условия нашей договорённости будут вами нарушены, я передам вас в руки системы правосудия.
Все трое слуг предпочли не полагаться на снисхождение британской Фемиды и приняли разновидность справедливости от герцога.
Что поставило перед Марчмонтом две до ужаса утомительные задачи. Во-первых, ему было необходимо организовать распределение троицы по соответствующим благотворительным заведениям. Во-вторых, он должен заполнить пять наиболее значимых вакансий в своём доме.
– Месть влечёт за собой ответственность, – сказал он Зое после того, как троих его бывших служащих увели. – Некому надзирать за слугами, некому готовить еду, и, что самое главное, некому меня одевать.
– Я буду тебя одевать, – ответила Зоя.
– Ты отличишь дневной сюртук от вечернего?
– Нет.
– Тебе известно, должен ли дневной жилет быть простым или вышитым?
– Нет.
– Ты представляешь, где искать мои чулки?
– Нет.
– Иди сюда, – сказал он. Зоя подошла, и он заключил её в объятия, опустив свой подбородок ей на макушку. – Ты самая глупенькая из всех герцогинь.
– Я знаю, где ты держишь своё мужское достоинство, – проговорила она, уткнувшись в его сюртук.
– Это тебе не нужно знать, пока я сам знаю, – ответил её муж.
– Тогда найди его, – сказала Зоя, – и пойдём в кровать. Давай займёмся любовью и разберёмся со всем позднее, когда мы будем счастливее и спокойнее.
– Займёмся любовью? –
– С домом всё в порядке, – сказала она. – Нам всего лишь требуется прислуга. Но ты был сегодня столь храбрым, и умным, и сведущим, и таким по-герцогски пугающим, что я сгораю от вожделения. Если не хочешь подниматься наверх, в постель, тогда сбрось эти бумаги и книги на пол и изнасилуй меня на прямо этом столе.
Во всём мире нет другой женщины, такой как она, подумал Люсьен.
– Очень хорошо, если это доставит удовольствие вашей светлости, – сказал он.
– Думаю, что доставит.
Он смахнул всё со стола.
– Возможно, тебе следует закрыть дверь на замок, – сказала Зоя.
– Если кто-то осмелится нас прервать, я отрублю им головы, – ответил он.
– Меня возбуждает, когда ты такой властный, – проговорила она.
Марчмонт подхватил её на руки, швырнул на стол и расстегнул свои брюки.
Позже
Зоя произвела в повара помощника повара и поставила Джарвис, как занимающую самую высокую должность, во главе женской части штата. Переговорив со служащими-мужчинами, Марчмонт решил не повышать в чине младшего дворецкого, чьим самым большим умением, кажется, было подобострастие, но сделать Томаса, как наиболее опытного из лакеев, своим дворецким и камердинером.
Всё это было только временно.
Другие дома могли обойтись комбинацией дворецкий-камердинер или домоправительница-личная горничная хозяйки. Другие дома не имели носильщиков, младших дворецких и помощников эконома. Герцог и герцогиня Марчмонт не могли «обходиться». У них было всё и более того. Их патриотический долг заключался в том, что их ожидали десятки слуг, неважно нуждались ли они в них или нет, и служащие были равно осведомлены об этом, как и их господа.
Тем не менее, персонал справлялся блестяще в сложившихся обстоятельствах, и Зоя с Марчмонтом смогли поехать, как планировалось, в театр, а после этого на бал в Харгейт-Хаус, где Зоя танцевала с графом Харгейтом, тремя из пяти его сыновей и большинством друзей Марчмонта. Герцог с герцогиней знали, что скоро разнесутся слухи относительно внезапного исчезновения их слуг самого высшего ранга, но это было делом завтрашнего и последующих дней. В эту ночь все говорили лишь о том, какую красивую пару являли собой Марчмонты и каким дружелюбным и остроумным был герцог – намного остроумнее и в гораздо лучшем расположении духа, чем он был когда-либо.
Счастливая пара возвратилась домой в половину третьего утра.
Они не заметили притаившуюся фигуру, прячущуюся в темноте на площади.
Среда, 6 мая
Как говорили остряки, апрельские ливни пришли в мае в результате, по мнению некоторых, ошибочного перехода несколько поколений назад от юлианского к грегорианскому календарю.
Взгляд в окно говорил Марчмонту, что один из апрельских дождей был на подходе в это утро. Чёрные облака сгрудились над головой, и ветер, не похожий на майский, проносился через Сент-Джеймс сквер.