Не изгой
Шрифт:
Дверь открылась. Я услышала серию звуковых сигналов, а затем длинный гудок.
После этого включился свет, заливая коридор, соединяющий дома.
Я услышала, как куда-то бросили ключи.
Зевок, который стал громче, когда он вошел на кухню.
Его рука была в волосах, когда он остановился, и ему пришлось несколько раз моргнуть. Все его тело раскачивалось взад-вперед от усилия.
Он надулся.
— Ты.
Я надулась в ответ.
— Ты.
Он нахмурился,
— Ты настоящая?
Ох… ладно. Это было слишком хорошо, чтобы не подыграть.
— Нет. А ты?
— Что?
— Что? — Я.
— Ты Шайенн.
— Ты лжешь.
Снова нахмурившись, он покачал головой.
— Подожди. Что?
— Что?
Он огляделся.
— Что здесь происходит?
— Что здесь происходит?
Он указал на меня.
— Ты, блядь, издеваешься надо мной. Прекрати издеваться надо мной.
— Ты издеваешься надо мной.
Еще один хмурый взгляд, на этот раз более глубокий, и он потер глаза.
— Я так запутался. Что здесь происходит? Почему ты здесь? Подожди. Ты трахаешься с моим лучшим другом. Вот почему ты здесь. — Он неуклюже подошел, ступая так, словно был зомби-переростком, и распахнул холодильник. Он заглянул внутрь и, заметив пиццу, схватил всю коробку целиком.
Затем у нас был еще один момент.
Он уставился на меня, все еще держа пиццу в руках, и не знал, что делать.
Я видела на его лице замешательство.
Сдавшись, я взяла коробку и указала на стол.
— Иди садись. Я разогрею.
— Я не разогреваю свою пиццу.
— Ты ешь ее холодной?
Он снова нахмурился.
— Что? Нет. Кто это сказал?
Такой пьяный. Я снова указала на стол.
— Иди. Садись. Я позабочусь о тебе.
— Зачем тебе это делать?
Но он сел, а я не ответила. Я ни за что не собиралась разговаривать с ним в такой поздний час, и когда он был так пьян.
— Ты отняла у меня моего лучшего друга.
Очевидно, он хотел разговора.
Не обращая на него внимания, я переложила его пиццу на тарелку и поставила в микроволновку. Добрых пятьдесят секунд, чтобы она разогрелась, но не стала слишком горячей для него. После этого я заметила в холодильнике консервированный кофе (примеч. Кофе в банках — это предварительно сваренный вариант напитка, который продается готовым к употреблению) и налила его в стакан. Взяв его вместе с бутылкой воды, я поставила перед ним и то, и другое.
Он нахмурился и на это тоже.
— Я не хочу это.
— В них алкоголь.
— О. — Сначала он схватил кофе.
Микроволновка издала звуковой сигнал,
Он допил кофе за один раз и поставил банку на середину стола. Он указал на нее.
— Мой любимый.
Я стояла и не знала, что делать.
Он замолчал, уставился на меня, затем оглядел кухню.
— Иди, возьми свой сэммич. Садись со мной.
Я так и сделала, больше потому, что хотела посмотреть, что еще он скажет. Я сидела здесь не потому, что заботилась о Чеде. Потому что я не заботилась.
Мне было все равно. Вообще.
Мне просто было любопытно. Вот и все.
Я едва притронулась к своему сэммичу, я была так поглощена тем, что он собирался сделать.
Он взял кусочек пиццы и откусил.
— Черт. Это вкусно. — Он нахмурился на меня. — Ты была права. Разогртпиццавкусн.
Эм, угу. Я понятия не имела, что он только что сказал.
Но я откусила кусочек своего сэммича.
Теперь они навсегда останутся в моей памяти сэммичами. Когда-нибудь я поделюсь этим с Чедом, возможно, на его смертном одре.
Он снова нахмурился, глядя на меня.
— Почему ты забрала моего лучшего друга? Он был моим. Не твоим.
Я вздохнула. Он был выпившим, склонным к конфронтации.
— Ты собираешься мне ответить?
Я прищурилась, глядя на него.
— Знаешь, кто еще любил вести пьяные разговоры? Я имею в виду, когда она не была в отключке от наркотиков. — Я едва выдержала паузу. — Моя мать.
Он вздрогнул, затем начал тереть лоб.
— Донна.
— Ее любимым напитком была водка. А у тебя?
Еще один хмурый взгляд. Еще одно вздрагивание. Он продолжал тереть лоб.
— Я не алкоголик. Ты это хочешь сказать?
— Вовсе нет.
— Ты намекаешь на это.
— А ты?
— Что я?
— Ты намекаешь на это?
Ему стоило таких усилий четко выговаривать свои слова.
Я наслаждалась его борьбой.
— Что?
— Я в замешательстве. — Это была я. Я снова играла.
Он покачал головой, вытирая рукой щеку.
— Ты издеваешься надо мной, потому что я пьян.
— Я не могу сказать. — У меня было серьезное лицо.
Он уставился на меня, прищурившись. Он тоже не мог сказать.
Он закатил глаза.
— Если ты пытаешься заик… заис… заискива… если ты пытаешься понравиться мне, это не сработает. Я могу сказать, что ты смеешься надо мной.
По-прежнему невозмутимая.
— Я бы никогда этого не сделала.
Он промолчал, изучая меня, и его плечи поднялись и снова опустились. Он потянулся за другим куском пиццы. Он забыл про первый.