(Не) Лишняя для дракона
Шрифт:
— Трой, это отличная новость! И ты полагаешь это как-то связано: девушки и пробуждение твоего дракона? Ты не думаешь, что он почувствовал, что одной из них грозит опасность, и поэтому сделал попытку проснуться и защитить ее? Может быть одна из них — твоя пара? Дай-ка я угадаю, кто это может быть… — развеселился Санториан.
— Сант, поверь, это не было беспокойством. Наоборот, мой дракон пошевелился…удовлетворенно. Как будто случилось что-то давно ожидаемое и приятное для него.
А насчет твоих намеков что Тратти моя пара — поверь,
— Как скажешь, брат. Как скажешь… — усмехнулся старший принц. — Кстати, а ты не хочешь поинтересоваться, как поживает твоя невеста?
Глава 47. Мы с тобой еще обязательно встретимся… когда-нибудь… наверное, уже сегодня
— Траттиана. Траттиана, просыпайся. — назойливый шёпот сверлил голову, не давая спокойно смотреть сны.
— Тратти, ну сколько можно тебя будить? — шепот перешёл на сердитое шипение.
Девушка попыталась отмахнуться от зловредного голоса и продолжить свой сладкий сон.
Вчера, после похода в храм с Троем, она долго сидела на широком подоконнике в своей комнате, глядя на видневшуюся вдали полоску моря.
Печалилась и ворошила воспоминания о своем прошлом — о замке, где прошло ее детство, о родителях…
С теплом вспоминала свою учебу, занятия магией, разбитые на тренировках коленках и стертых до кровавых мозолей ладони, когда только училась держать в руках меч.
Перебирала в памяти детских приятелей, и первую влюбленность в красивого сына маминой подруги.
Как же она была счастлива в той жизни — беззаботной, полной светлых надежд и спокойного счастья. Времени, когда о плохом не задумываешься, а беды проходят мимо, не задевая даже краешком своего пыльного одеяния.
Все это отныне было так далеко, и Тратти грустила о том, чего в ее жизни уже никогда не будет: о своей наивности, о детской вере в добро и в то, что родители всегда будут любить ее, и всегда будут рядом.
Она чувствовала себя повзрослевшей, растерявшей иллюзии и мечты, и в этот миг вдруг остро поняла, что отныне все это — ее прошлое, лишь нежные, легкие воспоминания.
А настоящее — это драконы в небе, чужие лица вокруг, собственное неопределенное будущее, и Трой, которого в этом будущем может и не быть.
Чтобы избавиться от тоски, Тратт пошла туда, где ей всегда было хорошо — в библиотеку. Там и засиделась за чтением до самой ночи, скрываясь от посторонних глаз и пытаясь любимым занятием изгнать печаль.
По этой причине, в постель она легла далеко за полночь. Отпустив отчаянно зевающую горничную, сама расчесала волосы, и долго сидела перед зеркалом, вглядываясь в свое изображение и, наверное, в сотый раз перебирая в уме все, что накануне произошло между ней и Троем.
«Зачем я сказала эту глупость про брата? Он и так относился ко мне, как к ребенку, а теперь все будет
Зачем ему такая обуза, как я — некрасивая и не интересная. Только и гожусь, чтобы пошутить надо мной.
Опекать меня больше не надо: старый лорд Валдоран по приказу короля сидит в своем поместье, а других врагов во дворце у меня нет. И теперь Трой может заняться своими делами, а про меня забыть».
От этой мысли на нее накатила такая горечь, что из глаз ручьем полились слезы, превратившись в полноценные рыдания — с громкими всхлипами, трубным сморканием и острой жалостью к себе.
От души настрадавшись, Тратти успокоилась, и дав себе твердое обещание видеть в Трое только брата, всё-таки заснула.
И вот кто-то будит ее, когда она только-только увидела первый сон.
— Тратти, я сейчас подожгу твою постель! — прозвучало особо сердитое.
С трудом сумела разлепить глаза, и взвизгнув, подскочила на кровати, мигом забыв про сон.
Возле нее, поверх одеяла сидел маленький золотистый дракончик.
— Д-драго?! — запинаясь, обратилась к нему Тратти, подозревая, что он ей всего лишь мерещится, и есть не что иное, как игра ее непроснувшегося сознания.
— Я, конечно. Или ты видишь здесь еще кого-то? — оскорбился дракончик.
Тратти таращилась на него, удивляясь причудам своей разгулявшейся фантазии. А объект ее воображения громко чихнул, и укоризненно уставился на девушку.
— Наконец-то открыла глазки. А то бужу, бужу, а ты спишь себе спокойно, как будто совесть у тебя чиста и ничто ее не тревожит. — пожаловался дракончик, печально моргнув.
— А что не так с моей совестью? — изумилась девушка. Как ни странно, тот факт, что статуэтка разговаривает, поразил ее меньше, чем упреки в отсутствии чистой совести.
— Как что? Она еще спрашивает! А кто будет меня мирить с богиней, скажи на милость? Ты тут живешь в свое удовольствие, а мы с ней в ссоре уже ого-го сколько лет. — бурно возмутился дракончик.
— Подожди, Драго, пожалуйста, не так быстро и громко. — взмолилась девушка. Она все еще до конца не проснулась и плохо соображала. И даже шок от появления в ее спальне говорящей статуэтки не развеял туман в голове.
Она сползла с кровати и пошла в туалетную комнату, краем глаза продолжая посматривать на дракончика, растянувшегося на одеяле.
В туалетной комнате Тратт быстро умылась, и некоторое время разглядывала себя в зеркало, пытаясь рассмотреть признаки возможного сумасшествия.
Действительно, встретить в своей спальне магический артефакт, который совсем недавно видела на другом континенте, да еще и говорить с ним — это надо быть сильно не в себе.
Не обнаружив в своем отражении ничего необычного, только, разве-что, слегка подросшую грудь и пополневшие бедра, Тратти порадовалась этим фактам и подошла к открытому окну. Некоторое время глубоко дышала, возвращая себе ясность мышления.